Как ужаленный, Мюллер отскочил в сторону.
— Не бойтесь, герр Хасскарл! После стольких лет скитаний под чужим именем, мне кажется, вам будет интересно немного побеседовать под своим настоящим именем.
Человечек барабанил пальцами по серебряному набалдашнику палки. Морской ветерок шевелил его редкие сильно выгоревшие на солнце волосы. Он продолжал неподвижно сидеть на скамейке.
С ужасом, как на явившийся из преисподней призрак, смотрел на него Мюллер. Он с трудом вымолвил:
— Я… я не понимаю, господин, о чем вы говорите…
— Сейчас я вам объясню! Имейте немного терпения меня выслушать. Это в ваших интересах. — После короткой паузы незнакомец продолжал: — Когда-то в красивом рейнском городе Бонне учился молодой студент-ботаник. Этого студента звали Карлом Хасскарлом. По странной игре случая студенту Хасскарлу пришлось драться на дуэли с другим студентом, который много лучше его владел шпагой. Поединок закончился ранением Хасскарла в левую щеку. Шрам от этой раны остался у него на всю жизнь.
Молниеносным движением, которое никак не соответствовало его поведению до этого момента, человечек, быстро вскочив, схватил Мюллера за подбородок:
— Вот этот шрам, герр Хасскарл! Будете ли вы еще упорствовать?
Мюллера бросило в холодный пот. Он слушал незнакомца с широко раскрытыми от неожиданности и ужаса глазами. Нанесенный ему удар был рассчитан точно. Мюллеру потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и обдумать ответ. Холодные серые глаза человечка в черном сюртуке как бы пригвоздили его к месту, и он был не в состоянии шевельнуться. Наконец, переведя дух, Мюллер с трудом прошептал:
— Что вы от меня хотите? Почему вас занимает эта история?
— Что хочу! Многого! Выслушайте меня спокойно! Сильные волнения пользы здоровью не приносят. — И человечек едва заметно усмехнулся. — Но позвольте мне прежде всего представиться — он слегка привстал со скамьи и наклонил голову: — Джон Морриссон, сотрудник английского консульства в Мольендо. Для вашего удобства впредь я буду вас называть герр Мюллер. Полагаю, что вы ничего не будете иметь против. Быть Мюллером в Перу намного выгоднее и безопаснее, чем Хасскарлом. Не так ли? — В голосе незнакомца слышались иронические нотки. Он снова повернулся к океану и положил подбородок на серебряный набалдашник палки, которую держал между коленями.
— Я понимаю ваше удивление, но не нахожу нужным объяснять, как мы узнали ваше настоящее имя и цель вашего путешествия в Перу. Правительство Ее Величества не менее правительства Нидерландов заинтересовано в уничтожении перуанской монополии на хинную кору. Поэтому мы предлагаем: заготовленный вами „товар“ вместо Голландии отправить в Англию.
— Но это нечестно! — возмутился Мюллер.
— Ха-ха, нечестно! — раздался ехидный смешок Морриссона. — Честно лишать Перу его национального богатства, а передать хинные деревья Англии вместо Голландии, оказывается, будет нечестно! Ха-ха-ха! За эту небольшую услугу, которую вы окажете правительству Ее Величества, вы получите все, что пожелаете: деньги, славу, титул. Думаю, что сделка представляет для вас известную выгоду. Ничем не рискуя, вы можете только выиграть. Кроме того, наше консульство гарантирует полную неприкосновенность как лично вам, так и вашему багажу. Мало вам этого? — Не меняя своего положения и не поворачивая головы, человечек сверкнул глазами в сторону Мюллера. Его пальцы продолжали барабанить по серебряному набалдашнику.
— А если я не приму вашего предложения, мистер Морриссон?
— Тогда полицейское управление Мольендо получит краткое сообщение, в котором самым любезным образом попросят перуанскую полицию обратить внимание на любознательного путешественника Мюллера и более подробно осмотреть его багаж. Думаю, что результат такого осмотра весьма обрадует уважаемую перуанскую полицию.
— Это же вымогательство!
— Зачем употреблять такие сильные выражения, герр Мюллер? Я вам предлагаю сделку, а вы можете принять ее или отказаться. Обдумайте все спокойно и основательно. Я не тороплюсь!
Мозг Мюллера работал с лихорадочной быстротой:
„Что же делать? Принять или не принять гнусное и подлое предложение английского агента?“ В одном случае Мюллер обрекал себя на позор и бесчестие. В другом он обрекал на провал то дело, которое стало смыслом его жизни, ради которого он перенес столько лишений и затратил столько трудов.
Мюллер принял решение:
— Хорошо, я принимаю ваше предложение!
— Мне нравится ваше благоразумие, герр Мюллер. В течение одной недели вы получите от перуанского правительства разрешение беспрепятственно покинуть страну. Можете сесть на наш корабль „Урсулу“, который отходит прямо в Англию. Пароход примет ваш багаж в полной сохранности. До скорого свидания, герр Мюллер!