Тоб остановился. Уставился сквозь парковую ограду.
— Чего там? – сунулся Тобиас.
— Не мешай, – Тоб вытащил палку. – Руку дай.
— Это зачем еще?
— Дал быстро! – каркнул Тоб, закашлялся и полез за своей отравой. – И глаза закрой. Боишься – проваливай.
Тобиас фыркнул и протянул руку. За труса он еще успеет с ним поквитаться.
Шаг вперед. Другой. Третий. Дорога под ногами изменилась: вместо асфальта пошла мелкая плитка, а потом гравий. Тобиас покачнулся и открыл глаза. Улица и парк пропали.
Сначала показалось, что вокруг лес, но потом он разглядел среди деревьев серый гранит и белый мрамор.
— Богато живете, волшебнички… – пробормотал он.
— Семьи на своих не скупятся, – пожал плечами Тоб и зашагал вперед.
Это был не склеп, а прям‑таки здоровая серая глыба. Тоб взбежал по пяти ступенькам к двери. Тобиас попятился. Каменные чучела по бокам от входа смотрели недобро, будто прикидывали: пропустить незваного гостя или слопать.
— Маггл, чтоб тебя, – опять ругнулся Тоб, спустился и взял его за руку. – Пошли. Со мной не тронут.
Внутри было просторно и гулко, как у Рэйчел в соборе. Только вместо статуй Девы Марии с Иисусом стояли фигурки с палками и посохами, а вместо свечей горели факелы. Они прошли длинным коридором, и Тобиасу все казалось, что каменные изваяния косятся на него и смотрят вслед.
— Вот она.
Плита ничем не отличалась от остальных, пока Тоб не махнул палкой. На камне проступили буквы.
ЭЙЛИН ПРИНЦ
~~ 1937 – 1976 ~~
— Вон оно как…
Сердце заныло, и он все‑таки достал таблетки. Сладкий шарик под язык, дышать глубоко.
— Вон оно как. И фамилии, значит, не оставили.
И черт бы с ней, с фамилией, но сладкая таблетка отчего‑то в этот раз горчила. Палочники. Двадцать лет жизни перечеркнули – как не было.
— Не скажи.
Тоб шагнул, встал рядом.
— Фамилия знатная. Только скажи, что отец героя, – в каждом волшебном кабаке бесплатно наливать будут.
— А… – Тобиас махнул рукой, и они замолчали. Каменные уроды, казалось, тоже притихли и отвернулись.
На обратном пути у него даже не закружилась голова, когда выбирались на улицу. Да и идти под горку было проще. Они сунули руки в карманы, подставили спины ветру и пошли к остановке.
— А ты… – он замолчал, отвернулся. Автобус уже светил фарами вдалеке.
— Чего? – Тоб повернулся здоровым глазом.
— Заматерел, говорю. Наконец хоть на…
…на меня…
– …на человека стал похож.
— Пошел ты…
Тоб выругался непонятно. По–хорошему обидеться бы, но Тобиас просто переспросил:
— Куда?
— Ла Петря Маринеску.
Тоб набычился и втянул губы – превратил рот в узкую щель. Тобиас усмехнулся вдруг: вспомнил эту дурацкую гримасу!
— Сам пошел… на это самое! – он хлопнул сына по спине.
Снейповская порода.
Снейпы – они живучие!