Котик (неужели его так и звали? Это все равно как если бы меня звали «Девочка») терпеливо расхаживал у стоявшей возле окна стальной миски. Миссис Хармон вилкой переложила в нее еду из банки.
– Ну, а теперь наш завтрак.
Она вынула сковородку и указала на диван в гостиной.
– Чувствуй себя как дома, Марен. Может, хочешь попить чего-нибудь? Апельсинового сока?
– Да, апельсиновый сок был бы кстати. – Я села и провела рукой по лежавшему на диване вязаному шерстяному пледу с зигзагообразным сине-красным узором. У нас дома никогда не было таких – когда нам становилось холодно, мы просто заворачивались в одеяла с кроватей. Такие пледы, как и коврики или занавески для окон, были совершенно лишними.
Я повернулась, чтобы посмотреть фотографии на журнальном столике, пока миссис Хармон встряхивала полный пакет апельсинового сока, открывала его и разливала по стаканам. Свадебный портрет был подкрашен акварелью, так что ее щеки казались похожими на розовую сладкую вату, а сад вокруг сиял, как Изумрудный город. Иногда люди меняются настолько, что на старых снимках их не узнать, но миссис Хармон изменилась не так уж сильно. Она и муж выглядели так, будто вполне могли бы стать кино- звездами. Внизу на фоне сепии золотом была выведена надпись:
Мистер и миссис Дуглас Хармон
2 июня 1933 года
– Вы с мужем были очень красивыми, – сказала я, когда она протянула мне стакан.
– Спасибо, дорогуша. Мы провели вместе пятьдесят два года.
Она вздохнула.
– Бедняга Дуги. Скоро я встречусь с ним.
– Ну, не надо так говорить, – автоматически сказала я.
Она пожала плечами, вернулась на кухню, зажгла конфорку и положила большой кусок сливочного масла на сковороду.
– Ты не догадываешься, насколько я стара, Марен?
– Я не очень хорошо определяю возраст.
– Станешь определять лучше, когда повзрослеешь. Мне восемьдесят восемь с половиной.
На вид ей было меньше.
– Хотелось бы мне быть похожей на вас в восемьдесят восемь с половиной.
– Спасибо, дорогуша! Вряд ли можно придумать комплимент лучше.
Пока миссис Хармон разогревала хэшбрауны с беконом, я разглядывала ее жилище. Наступила спокойная тишина. Часы на каминной полке уютно тикали.
– Тебе они не мешают? – спросила старушка.
– Что не мешает?
– Часы. Моя племянница утверждает, что они тикают так громко, что мешают ей думать.
Она уперла руку в бок, переложила хэшбрауны с беконом на чистую тарелку и принялась за яйца.
– А меня они успокаивают. В конце концов, ход времени – единственное, в чем мы можем быть уверены в этом мире.
Миссис Хармон опустила два ломтика хлеба в тостер, сняла с плиты яичницу и разложила еду по тарелкам.
Это был лучший завтрак в моей жизни. Когда у тебя в животе теплая еда – настоящая теплая еда, – все вокруг кажется не таким уж безнадежным. Пожилая женщина хотя бы ненадолго заставила меня позабыть о том, что мне некуда идти. Потягивая апельсиновый сок, миссис Хармон мило улыбалась, и тут до меня дошло: она доверяет мне.
Я отнесла тарелки в раковину и помыла вместе со сковородой, а старушка, пробормотав слова благодарности, растянулась на диване и укрылась красно-синим шерстяным пледом. Белый кот вскочил на диван и устроился у нее на животе.
– Ах, Котик, – произнесла она, почесав его за ушами.
Я села в кресло у двери и заметила на столике рядом белую плетеную корзину с клубками пряжи цветов шербета, малины, персика и неба.
– Ты вяжешь? – спросила миссис Хармон, и я покачала головой.
– У меня так много пряжи, что всю мне уже не использовать. В последнее время вязать мне мешает артрит.
– Может, вы научите меня. Если вам это не сложно и не заболят руки.
Раньше я никогда не задумывалась о том, чтобы научиться вязать, но мне вдруг очень захотелось научиться. Захотелось связать свитер, в котором я могла бы спрятаться.
– С удовольствием, дорогая. Только отдохну сначала немного.
В своем воображении я уже связала себе балахон с капюшоном, как у Мрачного Жнеца. Я бы носила его, чтобы никто не видел моего лица.
– Ты выглядишь уставшей, Марен. Почему бы тебе не поспать в гостевой комнате?
Каждый раз, когда я слышу слова «гостевая комната», я вспоминаю Нарнию. «Дочь Евы из далекой страны Гостеваяк Омната, где вечное солнце царит над ярким градом Платяной Шкаф…»
– Никто у меня не останавливался уже целую вечность, – сказала миссис Хармон. – А ведь гостевые комнаты должны использоваться по назначению, я так полагаю. Первая дверь направо после кухни. Когда проснешься, попьем чаю с пирогом. Вчера я испекла морковный пирог. Потом я научу тебя вязать и дам тебе домой мешок с пряжей. Разве не чудесно?