– Натурального зерна, на родниковой воде продукт. По шарам бьет, как откат орудия, – отрекомендовал он свое «изделие», – больному-то как, можно?
Сашка, посмотрел в просящие глаза старшины.
– Чуток не помешает, – дрогнуло его сердце.
– Вот по чутка, и начнем. Как говориться, выпил одну, вторую. Литр, два, а напиваться – то зачем? – скаламбурил Михаил.
– Ведь не для этого пьем, а только ради здоровья. Вот и пожелаем больному здоровья, ну и нам, чтоб не хворать,– Михаил первым, опустошил свой стакан.
У Сергея с первых глотков, полезли из орбит глаза. Самогон был крепче брони танка, на котором, служил, Михаил. Дыхание затормозилось, на глазах выступили слезы.
– Это вам не казенка. Понравился? – спросил Михаил, дождавшись, пока все выпили.
Все были в ошарашенном состоянии. Голос на время пропал. Только Витька, в знак одобрения, поднял большой палец.
– А я о чем? Кроме градусов, никаких чудес, – привыкший к своему «изделию» Михаил не терял дара речи.
– Что одни градусы глотаешь, это точно, – выдохнул, наконец, Сергей, – как будто напалму хватил, крепости непомерной.
Мишка, плеснул на донышки двух стаканов, и поставил их перед зятем и сестрой.
53
Настена, а при знакомстве именно так, просила себя называть его сестра, молча взяла стакан.
– Маловато будет, – взял свой ее супруг.
– Пей. Это он наши силы бережет. Кто его от вокзала домой потащит? Уж в чем, в чем, а в этом он соображает, – пояснила она уровень «напалма» в стаканах.
– Сеструха у меня золото, – похвалил ее Михаил,– давайте не спите, стаканы освобождайте.
– А ладно, не торопитесь, я пока случай мужикам расскажу. Еду я как-то с Ростова, билетов плацкартных не было. Пришлось на купе разориться. Заваливается под вечер в купе пассажир. Места трезвого на нем нет, в дребедень нажратый, через пень зарю не видит. Помогли ему, затолкали на верхнюю полку. Он рюкзачок свой под голову, и давай храпеть, рулады выводить. Едем под эту музыку дальше, вдруг баба, что под ним сидела, как заверещит.
– На зуб – то чего-нибудь дайте, – спросил его зять, протягивая пустой стакан.
Сашка, протянул ему соленый огурец, под недовольным взглядом Михаила.
– Нас сразу всех в пот покидало. А кто ее знает? Может рожать собралась, хотя признаков на ней никаких. Но, хрен, их, этих баб знает. Вроде и ничего, а вдруг на тебе. Но внимательней присмотрелись, чтоб подвохов, значит никаких. Глядь, а на нее сверху капает.
– Разбил чего, что ли? – предположил старшина.
– Ну, ты чума. Обоссался он по пьяни, – догадался Витька.
– Точно, – подтвердил Михаил, – а баба в коридор выскочила, – Милиция! – визжит. Прибегает подосиновик, вон, как Васька, тоже старшина. Руку, как положено к козырьку тянет, – Ваши документы, говорит. Мужик, видя такое дело, сразу с головой в рюкзак. Порылся там, протягивает ему паспорт.
Старшина открывает, а там полу сотенная. Мусор, конечно, деньги в карман, паспорт назад мужику, а сам опять под козырек, – недостаточно, мол, одного паспорта, для установления вашей замечательной личности. Мужик мордой опять в рюкзак. Протягивает военный билет. Подосиновик открывает, а там сотня. Отдает мужику назад документ, без денег конечно, а сам под козырек, и нам, – я вам беспокоить данного уважаемого гражданина, категорически запрещаю. С такими документами, он от вашего шума и визга, запросто сверху на вас, по-большому наделать может, имея полное право, так как через испуг.
Вагон задрожал от хохота. Тут же появилась встревоженная проводница.
– Одурели что ли? В вагоне – то не одни вы, – урезонила она веселящихся.
– Они же про железку, по теме. Сама бы присела, послушала, в работе все пригодиться,
– заступился за них мужчина из соседнего купе.
– А чего? И присяду, до Малаховой перегон длинный, – присела на краешек полки проводница,
– А вот распивать спиртное нельзя, – показала она на бутылки.
– А никто и не распивает, это больному принесли, успокаивающее. Могу и тебя успокоить,– засмеялся Мишка, разливая остатки бутылки.
– Нет. Ты что? У нас с этим делом строго,– отказалась хозяйка вагона.
– Хозяин-барин, – сказал Михаил, – а мы по граммулечке накатим, а то уж сил нет, смотреть на его страдания, – сдвинул свой стакан со старшинским, и затем выпил.
Остальные, незамедлительно последовали его примеру.
Закусив, Михаил, поднялся, – А не курнуть ли нам братва? Да и горючее на исходе, где-то надо заправку искать. Хорошо вон, самолетам, их на ходу заправляют.