— Здравствуйте. Вы меня, наверно, не помните. Я Алим, внук Михала.
— Здравствуй! — Встаю, пожимаю руку — Не зря Михал говорил, что мы встретимся! Как он?
— Убили его два года назад. Бандиты забрались в дом, думали у него денег много. Я в армии как раз был.
— Как же так? Нашли этих тварей?
— Нет, я думаю и не искал никто. Так как насчет работы? Я в армии водителем был — сменил тему Алим. Тяжело видимо было вспоминать о деде.
— А тебя дед не обучал своим знаниям? Лечить не умеешь? — Еще один помощник мне бы не помешал.
— Пытался учить, но я плохой ученик оказался. Почти ничего не умею.
— Хорошо, тогда пока поработаешь водителем. Работа несложная, легковой автомобиль. Моим личным водителем. Возить детей, жену, ездить по поручениям. Зарплата для начала триста долларов в месяц, дальше посмотрим. Оформляйся и завтра на работу. Извини, сейчас занят, позже пообщаемся.
В связи с непрекращающейся инфляцией постоянно корректировать зарплаты времени у меня не было, поэтому определил их в долларах. Пусть бухгалтер занимается пересчетом. На сегодня триста долларов примерно пятнадцать тысяч рублей. Врачи получали до трех тысяч долларов, младший персонал от двухсот до пятисот. Немного выше, чем в государственных заведениях и без задержек. Но налоговое законодательство меня добивало. Ставка налога на прибыль, при превышении заработной платы в восемь раз от минимальной, составляла пятьдесят процентов! Обходить налоги и платить в конвертах я не мог, все поступления шли строго учтенные. Частично выходил из положения, проводя часть зарплаты, как премиальные.
Ельцин уже совсем бодрый, хотя я только с сердцем закончил, за печень еще не брался. Скучно ему, контингент в основном детский, не с кем общаться. Стал вызывать к себе областное начальство, дрючить, а последнее время и из Москвы прилетают.
— Что за симпатичный мальчик был у тебя? — заходит Настя с Егоркой.
— Что это ты на мальчиков стала заглядываться старушка? Это наш новый водитель, будет в школу детей возить. И тебя в институт или за покупками — сообщаю, устраивая сына на колени.
— И я могу делать с ним всё, что хочу?
— Конечно — пожимаю плечами — Только учти, он внук великого колдуна Михала. Будешь приставать — превратит тебя в лягушку.
— Ой, и помечтать уж нельзя! — с притворным сожалением вздыхает Настя. Несмотря на вторые роды фигурка у неё такая же стройная, как у подростка. С такой жизнью как у нас не растолстеешь.
— А он заговоры, привороты знает? — Кому что!
— Вот и спросишь у него. Забыл узнать, где он живет, вдруг ему с жильем нужно помочь. Возьми мальчика под свою опеку. Блин! Опять комп завис! Горе! Ты ведь спокойный!
— Алим и меня возить будет? — Егор никак не реагирует на мое восклицание. А что, он ничего не делал.
— Тебя? Да, если нужно и тебя тоже.
— Его зовут Алим? А откуда ты знаешь? — Настя, а следом и я уставились на Егора.
— Он мне сказал.
— Мы не подходили к нему! Издали видели!
Егор хлопает длинными ресницами. Смотрит удивленно осуждающим взглядом. Типа: что вы хотите, откуда я знаю?
— Вот и разгадка! Егор тоже колдун, они все колдуны так общаются. Потом начнет с этими, как их, духами разговаривать — Что мне остается кроме как шутить? Не отдавать же его на самом деле на исследования. Меня не отдали!
Через три дня подписываю одобренный юристом договор. Мистер Роджерс довольно потирает руки.
— У нас есть уже один кандидат. Из семейства Ротшильдов, делал три пересадки сердца. А сейчас по слухам у него рак легких. Как вы думаете, сколько с него можем запросить?
— Только после обследования. Никогда не сталкивался с донорскими органами. Но если он миллиардер, то десятью миллионами не отделается — Хороший клиент! Один в месяц такой и хватит.
— Тогда мы свяжемся с ним и предложим приехать.
— В сентябре, не раньше. Пока президент здесь с другими работать не буду.
Договорились, как только Ельцин уедет сразу приму на обследование. Если доживет.
Ельцин дотерпел до конца августа. Выглядел он не так как в августе 91-го, но весьма неплохо. Даже если будет бухать по-черному, лет на пять его хватит. Прощаясь, пообещал всемерное содействие, связь, как и прежде через Костикова. К слову, до этого я ни разу так и не звонил. Достаточно было упоминания того, что могу позвонить, как большинство вопросов сразу решалось.
Перед приездом Ротшильда у меня был интересный разговор с представителем Налоговой службы. Специально из Москвы прилетел. Согласно законодательству я обязан оплачивать тридцать пять процентов налога с дохода, плюс один процент в пенсионный фонд. Имеется в виду чистый доход, после вычета всех затрат. Получается у меня остается даже больше, чем ожидал. Но представитель подсказал, как еще уменьшить платежи в бюджет. Средства, направляемые на благотворительность, частично списываются из налоговой суммы. На мое замечание, что я не доверяю различным благотворительным фондам, мне была предложена невероятная схема! Заключаю договор с любым фондом занимающимся больными детьми. Я перечисляю им деньги в виде благотворительной помощи, а они направляют мне больных детей и оплачивают лечение из этого же фонда. За вычетом некоторых расходов. И всё в рамках закона! На мой прямой вопрос — какой его интерес в этом деле, выяснилось — его сын тоже лечился у меня. Иначе его бы уже не было. Теперь вот думаю, стоит ли делать такие движения?