— Степан Денисович, — узнал дежурный врач. — Ваши документы.
— Конечно-конечно, — ответил мужчина и достал из бардачка бумаги.
Сам дежурный настороженности не выказывал, лицом показал, что это пустая формальность, столь важного человека беспокоить. Но всё же побеспокоил, не постеснялся. Да и напарники его — один вышел, встал так, чтобы, если что, за будкой укрыться. Третий же внутри будки остался, за нами поглядывая.
Я не знаю местного учета, но молодые солдаты не выглядят как беспечные бездельники.
Как вопрос уладили, шлагбаум поднялся. Мы проехали, завернули на стоянку, там и вышли. Когда к зданию подошли, окрашенному в теплый, бежевый цвет, нас уже встречали. Женщина постарше и девушка помладше, лет двадцати пяти.
— Степан, не спился ещё? — спросила старшая.
Я на это чуть не споткнулся. Если честно, эта дама почти не отличалась от дамы утренней. У них даже волосы были схоже накручены. Ещё такой же неприятный голос, да и общий вид… Полноватая, в белом халате и вызывающе неподходящих ей красных очках.
— Не дождешься, — ничуть не растерялся хирург. — Что, пустишь нас? Или на пороге держать будешь?
— Будь моя воля, не пустила бы. Но сам князь велел. Поэтому — заходите, — сказала она недовольно, поджав губы. — Только ты сначала представь молодого человека. Неужто у тебя ученик появился?
— Он в первую очередь ученик Аристарха Павловича. А я так, натаскиваю на всякое разное, — мужчина двинул вперед, и женщине пришлось первой зайти в здание.
За ней хирург следом пошёл. Третьей — молодая. А я последним, значит.
Внутри было… Да обычно. Просторный холл, приёмная, ещё одна будка с охранником. Через окошко я увидел взрослого, полновато мужчину, который явно вышел на пенсию.
— Имя у ученика-то есть? — спросила женщина.
— Это Олег, — хирург остановился и представил меня. — А эта властная дама — Маргарита Робертовна. Вместе с…
— Моя протеже. Мария, — коротко ответила Маргарита Робертовна. — Не будем тянуть. Идите за мной. Работать будете при мне.
Мария смерила меня оценивающим взглядом. Никогда бы не подумал, что целительнице нужно обязательно делать укладку волос и носить дорогие серьги, да и грудь демонстрировать. Хотя, не буду отрицать, выглядела она приятно. Ничего не имею против женской красоты, но неудобно же. Ну, или у неё запредельно высокий контроль, по меркам местных, и она работает совсем без масляных осадков, которые проступают на теле во время очистки. Но что-то не верится.
— Нет, — сказал мужчина.
— Что значит нет? — возмутилась дамочка. — Я вас к своим пациентам не подпущу!
— Нет, значит, нет, — с нотками веселья ответил Степан Денисович. — Сама будешь с начальством разбираться. Свои условия я заранее озвучил. Не пытайся их переиграть.
— Мало ли, что ты там за новую методику придумал, — не собиралась сдаваться она.
— Так что, мы поехали обратно? — Степан Денисович сделал вид, что ему наскучила эта беседа.
Бардак, однако. Нас к тяжело больным отправили, с которыми местные целители справиться не могут. А нас не хотят пускать.
Нет, так-то их понять можно. Хотят узнать, в чем методика, и взять на вооружение. В моем мире — благая затея. В этом что-то сомневаюсь.
— Идите за мной, — сдалась эта бравая тётенька. — Сами тогда разбирайтесь.
— Так мы и приехали, чтобы разобраться, — хмыкнул Степан Денисович.
Эта противоречивая особа, заставив нас одеться в халаты и бахилы… Мы бы их и так надели, не проблема, но она обычную процедуру умудрилась превратить в акт принуждения… Короче, выслушивая её причитания о том, что передовыми разработками надо делиться для всеобщего блага, что она тщательно проверит за нами качество работы и, если что не понравится, не побоится самому князю пожаловаться, кое-как дошли до первого пациента.
Наши сопровождающие конвоиры внутрь заходить не пожелали. Что Степана Денисовича не смутило. Мужчина зашёл в палату, я за ним.
Палата была одноместная. На кушетке лежал усатый дядька. Которому явно было не очень. Всё его тело, в том числе лицо, покрывали черные язвы.
— Стёпа? — тем не менее дядька был в сознании и среагировал на нас. — Эта мегера тебя пустила?
— Куда бы она делась, — усмехнулся хирург. — Паршиво выглядишь.
— Так накрыли, черти. А это кто с тобой? Сын, что ли? Какой-то молодой, или глаза меня обманывают?
— Ученик. Не обращай внимания. Пусть ума-разума набирается. Что тебе местные светила сказали?
— Что жить мне пару дней. Сказали они три дня назад, — гулко засмеялся этот… кремень.