На следующий день, в воскресенье, я отпросился пораньше. Прошёлся по магазинам, закупил продукты, ну и подготовился к встрече. Эмма не подвела. Смогла выбраться. Сама пришла ко мне домой, с тяжелым рюкзаком за плечами.
— Ты ко мне сразу жить переезжаешь? — поинтересовался я, пропустив её в дом.
— Размечтался, — улыбнулась она. — Только после свадьбы.
— Я, если что, готов.
— Учитывая, что моя мать спит и видит, как бы меня выгоднее замуж пристроить, и что кандидатов из влиятельных семей хватает, боюсь, до церемонии ты не доживешь.
— Ох уж эти аристократические тяготы, — вздохнул я. — Никакой романтики.
— Ты лучше меня накорми, — Айя подошла, обняла меня и поцеловала. — Или твой холодильник пуст, как и полагается в холостяцкой берлоге?
— Еда найдётся. Я подготовился.
— Я тоже. Принесла тебе наработки. Почитай пока, а я с едой разберусь.
Эмма указала на рюкзак, который я подхватил и перетащил на кухню. Открыл, достал папки, а потом ещё и ещё. Рюкзак был забит документами под завязку.
Что тут у нас…
А много чего. Эмма успела приготовить, усесться за стол, а я и половины не проглядел.
— Ладно, — отодвинул я документы и пододвинул к себе тарелку. — Вопросов тьма. С чего начнем? Какие у нас планы и цели?
— План — простой. Убить бога смерти, — буднично ответила девушка. — Как — тоже в принципе понятно. С искрой наших богов, ты сможешь подняться на их уровень.
— Что, прямо-таки стать богом?
— В теории — да. Поглощение силы смерти для этого и нужно. Поэтому основная задача сводится к тому, чтобы продержаться нужное количество времени.
— Не верю, что всё так просто.
— И правильно. Ещё нужна вера в тебя, перерождение и… — Эмма покрутила рукой. — Может, ещё что.
— То есть ты точно не знаешь?
— Не знаю, — призналась она. — Работаем с тем, что есть.
— Это моя фразочка, — возмутился я.
— Я в курсе, — засмеялась она. — В том-то и ирония. Я, кстати, уже начала прощупывать почву на тему сторонников.
— А можно подробнее?
Эмма рассказала. Точнее, продолжила рассказ. Заодно подтвердив многие мои выводы.
Нежить вела деятельность если не по всему миру, то в ключевых его точках уж точно. Появилась она в районе трёхсот лет назад.
— Но это же не бьется с тем, что сказала богиня — будто наш мир был второй.
— Да, я тоже об этом много думала, — кивнула Эмма. — Но мы не знаем, когда началось вторжение в наш мир. Может, тоже триста лет назад? Также мы не знаем, вдруг этот бог сразу на два мира позарился. У нас тихо прокрасться не получилось, и началась война. Здесь ему никто отпор не дал, и он распространил своё влияние. Также мы не знаем, через сколько лет мы с тобой переродились.
«Лет», — эхом отозвалось у меня в голове.
Что, если все те поглощенные души, в том числе моей семьи, друзей, соратников — варятся в чреве бога смерти вот уже триста лет?
Эта мысль была готова раздавить меня.
— Я понимаю, что тебя гложет, Элор, — мягко и с грустью сказала Эмма. — Но это ничего не меняет. Мы должны делать то, что можем.
— Хорошо, — кивнул я, собираясь.
— В общем… — задумалась она и продолжила разговор. — В этом мире бог смерти основательно развернулся. Основной контроль идет через разделение и еду.
— Княжества и гильдия аграрников?
— Да, оно самое. Также сдерживается прогресс. Как в магических областях, так и в науке. Князья постоянно между собой воюют, и у них банально нет денег, чтобы вести планомерные и долгие разработки. Хочу пирожное, — заявила она внезапно. — От всех этих разговоров меня на сладкое тянет. Будешь?
— Давай, — согласился я.
Сладости я специально для Эммы купил. Попытался угадать, что ей в этом мире может понравиться.
— Так вот, — продолжила она, достав из холодильника вкусности и налив чаю. — Я множество примеров подобного контроля нашла. А ещё они создают королей.
— В смысле? — напрягся я от такой новости.
— В прямом. Элитная нежить не берется из ниоткуда. Это следствие конкретных действий. Чем сильнее тварь — тем больше на неё ресурсов уходит. За последние двести лет я собрала информацию где-то о пятнадцати масштабных трагедиях, которые по косвенным признакам указывают, что там создавали кого-то сильного.
— Неужели аристократы ничего не замечают?
— Замечают. Мой дед — заметил же. Но даже у него — лишь фрагмент информации. Не вся. Он не осознает масштабов. Думаю, с остальными также. А если они поднимают голову и начинают возмущаться — то сам понимаешь, что с ними происходит. Их наказывают. Самых активных — уничтожают. Но в этом есть и плюс.