Когда домой пришёл, дверь открыл и замер. На кухне что-то шкворчало. Первая мысль — что вот и пришли по мою душу, но нет. Вместе со шкворчанием и аппетитные запахи доносились. Сомневаюсь, что нежить решила бы пожарить картошечку у меня дома.
Выдохнув, спокойно зашёл, разулся, скинул пальто и трость пристроил. Я с ней на людях так и ходил. Отрабатывал образ безобидного целителя.
— Пришёл? — выглянула Эмма в коридор. — Иди руки мой! — бросила она, уже отвернувшись.
— Мы прямо семейная пара, — хмыкнул я, но не был услышан.
Быстро помыл руки да на кухню пришёл. Эмму сзади обнял, в щёку чмокнул. Пахла она ещё лучше, чем картошечка. Но вслух об этом говорить лучше не стоит, хех.
— Голодный? — спросила Эмма.
— Я всегда голодный.
— Десять минут — и будет готова. Сейчас салатик соображу.
Я уселся на стул и невольно залюбовался девушкой. Отлавливая себя в который раз на диссонансе. Взгляды — вылитая Айя. Мимика, то, как волосы поправляет, какие-то мелкие движения, общие ощущения — если не присматриваться, то будто настоящую Айю вижу. Но если присмотреться, то это совсем другая девушка.
Что звучит кощунственно. Будто я Айю придаю, любуясь чужой женщиной. Глупость несусветная, но ничего не могу поделать.
— Что? — спросила Эмма, заметив мой взгляд. — Тоже диссонанс ловишь?
— Да. Словно морок.
— Будто ты и не ты, — покивала она. — У меня так же. Взгляд, слова, движения. А присмотрюсь — какой-то сопливый юнец.
— Ну спасибо, — фыркнул я.
— Хорошо, что усы бреешь. А то совсем бы смешно было, — расхохоталась Эмма звонко.
Я тоже посмеялся. Чего бы и не посмеяться. Из-за задержки в развитии тело у меня, скажем так, решило обзавестись некоторыми вторичными признаками с запозданием. Мало того, тело словно откладывало, откладывало, а как я начал им заниматься активно, так попёрло. Не из всех щелей, но усы и правда прорезались. Что выглядело крайне глупо.
— Как понимаю, — сказал я, когда Эмма наложила поесть, — раз ты мирно готовишь, сегодня на дело не пойдём.
— Нет.
— Чего так? Вроде же собирались действовать активнее.
— Это мы явно переоценили себя, — сказала девушка недовольно. — Нежить стала действовать осторожнее. Предпринимает дополнительные меры безопасности. Следить за ними сложнее. Даже дед опасается рисковать, не хочет подставить клан.
— Это разумно.
— Разумно. Зря поспешили. Надо было позже этого капитана атаковать, как несколько целей подберём.
— Что, совсем никаких намёток? А та женщина?
— С ней проще и сложнее всего. Где она обитает, выяснили, но… Спокойно напасть не получится. Так что ждём. Не уверена, что до турнира получится ещё один удар нанести. Я тебе, кстати, билеты принесла.
— Билеты, а не билет?
— Сразу несколько, чтобы друзей позвал, если захочешь.
— Если нежить устроит что-то на турнире…
— Сомневаюсь, — перебила Эмма. — Слишком много внимания на него направлено. Князь будет. Он, конечно, может являться целью, но и охрану там устроят по высшему разряду. Мёртвые так не действуют. К тому же целитель-одиночка выглядит подозрительно, а вот целитель в компании друзей — обычно.
— В клановое обучение входит освоение цинизма?
— В первую очередь, — хмыкнула Эмма. — Арина рассказала, кто наиболее вероятные участники турнира? Тебе это не понравится…
Оставшееся время до турнира прошло… Да никак. Не могу сказать, что произошло что-то особенное.
На следующий день появился один заражённый, в обед сам пришёл. Мы опять взяли кровь и провели череду экспериментов, проверяя гипотезы. После — пара дней затишья, сразу пять заражённых, снова дни затишья.
Ну, не совсем затишья. Аристарх Павлович развернулся на полную. Пополнял запасы лечебницы, суету наводил, медперсонал гонял. Мне тоже вольную дал. В эти дни было запрещено очереди создавать, всех быстро на ноги старались ставить. По крайней мере, в вопросах очищения. Степан Денисович тоже меня вовсю использовал. С трёх тяжёлых случаев мы перешли… общей планки не было. То пять, то семь пациентов, то всего два.
Если ориентироваться на настроения персонала, то вначале люди с тревогой отнеслись к возможной эпидемии, а потом с каждым днём напряжения становилось всё меньше и меньше. Я даже слышал, как шобла Котова шутит на тему «Совсем старик, то есть Аристарх Павлович, из ума выжил». Идиоты.