— Д-да… — выдохнул комсорг.
— До свиданья.
Держа трубку, как хрупкую драгоценность, Сеня бережно придавил ею рычажки.
— С-сука Гарин… — плаксиво задребезжал он. — Нажаловался в ЦэКа! Самому товарищу Суслову!
Дим сидел недвижимо и таращил глаза, пока не дернулся, отшвыривая догоревшую сигарету, обжегшую пальцы.
— Ах, ты!.. Нет… — невнятно замычал он, держа у губ указательный. — Я вместе с Гариным в метро ехал до самого бассейна, и там часа два бултыхался. Когда бы он звонил в ЦэКа? Не-е… Это кто-то другой. Или другая…
Лёвин не ответил. Широко раскрытыми глазами он смотрел за окно, в черноту позднего вечера. По Ломоносовскому проспекту сновали юркие жучки малолитражек, мелькая фарами и алея стопами, важно катили троллейбусы, высвечивая желтые окна.
Ничего этого комсорг не видел. Перед его глазами разворачивались совсем иные картины, серые и безрадостные…
Вторник, 19 октября. Утро
Москва, район Ясенево
Андропову всегда легче работалось «в лесу» — на засекреченных этажах белобетонной «книжки» ПГУ. Каждый вторник и пятницу черный «ЗиЛ» подбрасывал его сюда, в Ясенево. Здесь мысль высвобождалась из чиновничьей упряжи, сбрасывала гири текучки и волокиты. «В лесу» дули свежие ветра, налетая со всех концов света, и словно доносили прелый дух сельвы, сухой жар Сахары, влажную липкость лондонских туманов, приправленных застарелым смогом.
Юрий Владимирович прошелся по рабочему кабинету, уминая новый ковер, и благодарно кивнул Василю, занесшему чай в позвякивавших стаканах. Штампованные подстаканники придавали порученцу сходство с проводником плацкартного вагона.
— Пейте, — гостеприимно велел Ю Вэ, усаживаясь за стол. — Для зачина.
— Слушаюсь, товарищ председатель Комитета государственной безопасности! — отчеканил Борис Иванов, прихватывая пару баранок.
— Поёрничай мне еще, — буркнул Андропов.
Питовранов дипломатично улыбнулся, придвигая к себе чай. Выглядел Е Пэ, как всегда, импозантно — «импортно», как подшучивал Иванов, а вот его собеседники на иконы стиля явно не тянули.
— Начнем с тебя, Женя, — Юрий Владимирович разломал баранку и вдумчиво захрумкал, прихлебывая чаек. — Что там по операции «Сафари»?
— Всё идет по плану, — Питовранов взмахнул кистью. — Кубинские товарищи сделали Вакарчуку ринопластику, наложили на левую щеку аккуратный шов — как бы шрам, и сейчас Степана не отличишь от Брайена Уортхолла, «владельца заводов, газет, пароходов». Нам еще и повезло, как Робинзону Крузое! Помните? Дефо «подарил» своему персонажу сундук с инструментами! А нам досталась записная книжка мистера Уортхолла. Там всё — номера телефонов, счетов, пароли, фамилии, адреса… Все лето Вакарчук входил в роль — выслушивал по телефону доклады своих управляющих и давал ЦэУ — с Ямайки, с Доминиканы, изображая босса на отдыхе. И ни единого сбоя! На следующей неделе они с Чаком, то бишь, с Мануэлем, отправятся на Багамы, а оттуда — в Нью-Йорк. Должно получится — родни у Брайена нет, верный друг один — Мануэль Бака…
— Годится! — председатель КГБ энергично кивнул, блеснув очками в глаза Иванову. — А как там Миха поживает?
— Да неплохо поживает… — генерал-лейтенант громко хлюпнул чаем, отвечая ухмылочкой на укоризненный взгляд Е Пэ. — Дома, в Зеленограде, он под нашим постоянным контролем. Гариным я даже соседа подселил, по лестничной площадке — старого, проверенного кадра. С утра Мишка пересаживается на электричку. Доезжает до Ленинградского вокзала — и в метро. От станции «Университет» пешком до Физфака. Вечером — обратно. Всю дорогу мы его плотно ведем…
— А твои парни не засветятся? — сложил ладони Андропов.
— Не должны, — мотнул головой Иванов. — Даже если их лица примелькаются, то это дело обычное — попутчики ведь одни и те же. У кого-то в Москве работа, у кого-то учеба, да мало ли… В универе тоже наши люди — лаборанты, один преподаватель и даже студент в Мишиной группе.
— Ого! — Питовранов приподнял брови.
— А ты как думал! — горделиво хмыкнул Борис Семенович. — Знамо дело, на том стоим… По Москве Миша почти не шастает. Изредка наведывается в общагу МГУ на Вернадского, там у него одноклассники прописаны. Зина Тимофеева и Альбина Ефимова учатся на филологическом факультете, а Изя Динавицер — на историческом. Ну, и еще четверо — по другим вузам. Андрей Жуков поступил в МАДИ, Светлана Шевелёва — в Первый московский мединститут, ее сестра Маша — в «Строгановку», а Рита Сулима — в Московский финансовый… К-хм… Рита снимает квартирку на Арбате, и Миша порой гостит у нее. Бывает, что и до утра.