Теперь отступаем на базу, отчитываемся и ждем новых указаний. А там видно будет.
Глава 20
Разбор полётов я начал проводить прямо в фургоне, когда возвращались на базу. Можно и позже, но там лишние свидетели будут. Не то чтобы критично, но всё же.
— Чего ноги вытянули? — спросил я недовольно. — Себя проверили? Нет? А чего ждёте? Пока какой-нибудь внутренний орган откажет?
Парни подобрались и погрузись в себя. Разумеется, я их учил работать с собственным организмом. Что-то типа сокращённого курса целителей для военных, направленного на то, чтобы не загнуться раньше времени. Направления здесь два. Первое — это раны обычные. Кровотечение остановить, перелом зафиксировать, всякое такое. Второе — это загрязнение.
Отмечу, что обычное загрязнение, с которым обращаются люди к целителям в повседневной жизни, — это не то же самое, что загрязнение, которое хапнул на поле боя, тем более в схватке с мертвецами. Если описывать всю проблематику, то, с одной стороны, шло интенсивное использование Масла, ещё и в напряженной ситуации, поэтому адепт легко мог Вдохнуть «что-нибудь» не то. Как опасное для организма, так и не очень. Мы пока с княжичем составляли таблицу влияния стихий друг на друга, я дополнительное исследование провёл, освежил старые знания и составил таблицу, как различные энергии влияют на человеческое тело. Но для подготовленного адепта это не так уж опасно. У них и тела крепче, и адаптация наработана, и навыки контроля развиты. С другой стороны всей этой басни были эманации смерти. Убитый лич по силе был чуть слабее тех висмархов, которых я видел. Но всё равно. Те эманации, которые он выплёскивал, токсичны. И отправиться ими проще простого.
Собственно, посмотрев на здешних мертвецов и на адептов, я куда лучше понял, почему последние особо ничего сделать не могут. Как раз из-за этого момента. Так-то силы плюс-минус равны. С тем отличием, что при прочих равных мертвецы могут пропускать через себя куда больше энергии, чем живые адепты.
Парни один за другим отчитались, у кого что. Сильнее всего Беда отличился. Сказалось то, что в него телом швырнули. Я толику своей силы выпустил, проверил каждого. Беде отдельно помог. Но не полностью.
— Сами себя чистите. Ничего критичного нет, тут молодцы, но и навыки нарабатывать надо, так что вперёд, — сказал им.
Много времени это не заняло, минут в пять уложились. Под тихое гудение двигателя и тарахтение. Транспорт нам выдали не самый новый, ещё и внутри тесно было.
— Разбор полётов? — спросил Дарвин, закончив первым.
— Разбор, — кивнул я.
— А что тут разбирать? — отмер Калина. — Мы почти ничего сделать не смогли.
— Ну, что-то всё же смогли! — возразил Беда.
— Молчал бы, — бросил ему Туша.
Между парнями завязался спор, но Дарвин быстро вернул его в конструктивное русло. В целом, я остался доволен. Они верно оценили, что бой если бы и затащили, то с большим трудом и потерями. Ну, без меня. Так-то я как раз Беду успел прикрыть, и его не убило.
Хорошо, что зазнаваться не стали. А то после победы над висмархом кровь в голову могла ударить. Хотя там им помогли. Это не умаляет их подвига, но факт есть факт. Они какое-то время продержались, а там сначала им Петр помог (о чем я узнал сильно позже), метко свою сковородку метнув (о том, что он её взял, я тоже потом уже узнал, посмеявшись), а дальше к ним мимо пробегающие солдаты подключились. Даром, что новобранцы. Смогли поддержать, отвлечь внимание. Так и справились. По сути, толпой забили.
Здесь же другая ситуация была. Не открытое пространство, а закрытое. Поэтому эманации скопились бы быстрее. Помогать тоже некому было. Это если меня за скобки уравнения вынести.
Как и ожидал, в одиночку отряд пока не тянет разбираться со стоящими задачами. Но меня поддержать смогут. А там, глядишь, наберутся и опыта, и сил. Главное, начало положено.
Глава казанского ковена, он же барон Александр, ещё в прошлой жизни стал человеком осторожным. Именно стал. От природы ему досталась азартность и порывистость, что привело к многочисленным проблемам. Вплоть до того, что пришлось тогда покинуть одно княжество и перебраться в другое. А всё из-за любви к картам и прочим играм.
Но то было давно. С тех пор прошло сто тридцать лет. Сто из которых мужчина пребывал в иной, более совершенной форме.
Тяга к хорошей игре никуда не делась. По сути, это единственное, что осталось у него, спустя столько лет жизни и не-жизни. И если в молодые годы он мало что понимал в том, как нужно вести игру, то постепенно освоил это мастерство. Что не раз ему помогало. В частности, барон отлично умел оперировать рисками, старался никогда себя не переоценивать, с уважением относиться к противникам, сохранять холодное сердце и острый ум. С сердцем после смерти было проще всего. Эмоции-то поутихли.