На всякий случай Блейк всё равно близко не подходил, на попытки втянуть его в ловушку не вёлся. А ведь эти попытки были. Примитивные, но всё же. Они легко читались, и Блейк был уверен, что контролирует ситуацию. Пока люди не пустили в ход новые козыри. Оказалось, что талант не один и у него есть в напарниках необычная девушка, которая использует силу необычным образом. Также у них есть оружие, которое стреляет особыми пулями. Снаряды тоже прилетали непростые. Ерунда, серьёзного вреда они причинить не смогли, но вместе с остальным…
Блейк в очередной раз посмотрел на остатки укреплённой нити, которой ему чуть голову не отрубили. Та уже начала рассыпаться, и исследовать, что это такое, не представлялось возможным. Тем не менее эта штука чуть не лишила его головы и заставила понервничать. Меч у противника тоже оказался непростым. Как и боевые навыки. Обрубок руки говорил об этом лучше всего.
Рана не была проблемой. Сконцентрировавшись, Блейк нарастил себе новую руку из чистой силы. Уплотнил её, загустил, где-то затвердил. Временное решение, но позже это можно исправить, нарастив мёртвую плоть. Её улучшение займёт время, но Блейк теперь точно не собирался спешить.
Сначала нужно доложить лорду, а потом устроить террор зазнавшимся людишкам.
Жаль, что виверну опять убили. Уже вторую. Пожалуй, это было самым обидным. Приманивать, подчинять и дрессировать этих существ было проблематично и прямо сейчас не представлялось возможным. Поэтому до ближайшего ковена добираться придётся так.
С пострадавшими я провозился до самого утра. Если бы не ритуалы Эммы, погибло бы куда больше людей. По факту, все те, кто подтянулся к стене, а их были сотни, заработали себе «поражение боевыми отравляющими веществами на основе энергии смерти».
То, что все солдаты поголовно, выше звания сержанта, могли ставить щиты, роли не играло. Техника мертвеца была рассчитана как раз на взаимодействие с Маслом.
Люди оттачивали мастерство борьбы против людей. В то же время мертвецы веками занимались тем же самым. С той лишь разницей, что против них самих обычные методы не работали. В какой-то момент ко мне княжич прибился. Молча пристроился и помогал ассистировать. Так и проработали всю ночь, слова друг другу не сказав. Толику уважения он этим заработал. Не знаю, что там внутри него перемкнуло, но он будто выше головы прыгнул. Работал качественнее, чем в госпитале.
Мертвец же так и не появился.
Я до рассвета дотянул, выдохнул с облегчением. С пострадавшими тоже удалось разобраться. Работы не закончены, но основное сделали, значительно сократив возможные потери.
Когда наступил этот переломный момент… Ну, как сказать. Я к тому часу вымотался изрядно. Не на сто процентов, но около того. Бой пусть и короткий был, но напряженный, на грани моих сил. Потом все эти раненые… Так что да. В голове звенящая пустота была и единственное, что надо мной властвовало, — желание помыться, перекусить, напиться горячего чаю, и чтобы сахарку побольше, а после завалиться спать и продрыхнуть часов десять. Этим я и озадачился, пытаясь вспомнить, в курсе ли я, где находится душевая.
Говорю же, в голове звенящая пустота была. Поэтому столь простая мысль далась с большим трудом. Но я здесь был не один. Со мной была Эмма. Которая так-то тоже потрудилась и уже отправилась спать. Перед этим, видимо, отдав соответствующие распоряжения. Или, быть может, её люди сами догадались. Но вряд ли. Они не могли настолько хорошо знать мои предпочтения. Потому что меня без вопросов проводили помыться, а потом выдали бутерброд и сладкий чай.
Вот как они догадались? Магия, не иначе.
С этой мыслью я и отключился.
Днём я проснулся с обновившимся Источником. Он скакнул до шестисот шестидесяти Капель. Не вставая с койки, а разместили меня в казарме, вместе с отрядом Эммы, я тщательно себя проверил. Увидел, что опять подошёл к своему пределу. Если до этого Источник ощущался как что-то плотное, гибкое и надёжное, то сейчас его будто принудительно растянули. Он истончился и дрожал.
Понятно. На данном этапе вкладываться дальше в Источник нельзя.
Прибавка в двадцать процентов меньше чем за неделю — это серьёзно. Если забыть о том, что мне надо пару тысяч, чтобы уверенно противостоять тому мертвецу.
— Господин, вы проснулись? — обратился ко мне гвардеец, когда я поднялся.
— С каких пор я господин?
— С тех пор как встали щитом между людьми и мёртвыми, — невозмутимо ответил мужчина.
И мне не нашлось, что сказать. Слишком он уверенно говорил, будто только так и надо. Что там Эмма им наговорила, что они так ко мне обращаются?