Надо отдать женщине должное. В ситуации она ориентировалась. Быстро оценив мою скорость работы, начала меня то в одно место дёргать, то в другое. А там и вовсе организовала транспортировку солдат.
Моё сознание привычно сузилось до исцеления. Какая-то малая часть контролировала окрестности на предмет появления мёртвых, но остальное меня перестало волновать. Я вытаскивал осколки, пули и всякие щепки. Чистил раны от грязи и дезинфицировал их. Останавливал кровотечения и зашивал раны. Тех, кто находился в состоянии шока, успокаивал и приводил в чувство. Отключал болевые ощущения и насылал чувство облегчения. Проводил одну чистку за другой, разом убирая и новые загрязнения, и старые отложения. Собирал заново кости, иногда чуть ли не с нуля.
Одному мужчине раздробило грудную клетку. До меня живым его донесли каким-то чудом. Сильная кровопотеря, ребра переломаны, сердце билось из последних сил. Ещё ожог на половину тела. Чем его приложили-то?
И подобных случаях той или иной формы хватало с избытком.
Управился я часа за два. Выдохнул, повёл плечами, почувствовав, как они затекли.
— Попить найдётся? — обратился я к той же женщине.
Она не всё время рядом со мной была, но в этот момент здесь оказалась
— Найдётся, — заверила она меня, и сама метнулась через лагерь, чтобы принести флягу с водой.
Я покосился на то, с каким почтением она мне её передала, и чуть не поёжился. Чего это она?
— Госпожа закончила, — шепнул мне Дарвин. — Атаку отбили, сейчас затишье. Дуб спрашивал, насколько хочешь тут задержаться и поедем ли на следующую точку.
— Если там есть люди, кому нужно помочь, то едем, — озвучил я очевидное решение.
Какое-то время заняли сборы. Дуб прибыл сюда с частью своего отряда. Пока грузились и ехали дальше, услышал, о чем народ говорит. Помощь Евлантия Сергеевича и Эммы оказалась как нельзя более кстати. Противник был отброшен. После чего наступило затишье. Эмма также рассказала, что полоса, где армии сходились, сейчас забита трупами, а земля пропитана кровью. Материал для мёртвых ждёт своего часа.
До следующего места мы добрались минут за сорок. Я успел отдохнуть и восстановиться. Там история повторилась, пусть и в меньших масштабах. На этом участке шли менее тяжёлые бои и раненых было меньше. Закончили где-то в районе шести часов, и Дуб скомандовал возвращение на базу. Что и было сделано. Это не единственные места, которые требовалось посетить. Могли бы так и не перестраховываться. Мёртвые в эту ночь не появились.
В таком же формате бои шли всю следующую неделю. Противник накатывал волнами, истощая наши ресурсы. Сколько у них сил, мне никто не сказал. Складывалось ощущение, что они безграничные. Давление не ослабевало.
Я продолжил носиться по фронту. Об осторожности пришлось позабыть. Князь перебросил часть войск к границе, солдаты получили подкрепление, но всё равно. Число убитых быстро перевалило за тысячу с нашей стороны. Всего-то за неделю. Раненых было в разы больше. Эмма говорила, что воздух уже гудит от энергетических искажений. Земля пропиталась не только Кровью, но и Маслом. Постепенно вся пограничная зона превращалась в зону отчуждения. Я это и сам видел, по тому, что степень загрязнения Маслом нарастала с каждым днём. Эмоции, страдания и негативная зона приводили к тому, что солдаты Вдыхали грязное Масло, что и давало такой эффект. Вот мы и нивелировали эту проблему с Эммой, как могли.
На восьмой день случилась новая напасть.
Я неоднократно слышал про политику сдерживания и то, что с разработкой новых видов оружия есть большие проблемы. С производством того, что есть, тоже имелись сложности. По крайней мере, слухи о том, что на фронте дефицит всех видов снарядов и военных машин, мне несколько раз передавали. В этот же день нам показали, что ограничения действуют далеко не для всех и что мёртвые имеют свои козыри в рукавах.
Узнал я об этом самым неприятным образом.
По чистой случайности в тот момент я находился в том же, уже знаковом лагере. Снова в палатке, где занимался лечением мужчины с перебитой ногой. Мы прибыли сюда час назад, но этот солдат был «свежим». Притащили его с минуту назад.