— Издеваешься⁈
— Чего разошёлся? — посмотрел Олег строго. — Если ты сейчас спросишь, почему не объявился раньше, то, видишь ли, сюда явиться мне не так просто, для этого надо разделить моё внимание, в некоторой степени остаться без защиты, а это чревато тем, что мой враг нанесёт удар, который я проморгаю. Поэтому сюда, в мир людей, я прихожу редко, когда представится возможность.
— Черт, — протёр Петр лицо одной рукой. — У меня до сих пор ощущение, что я брежу. Хотя бы пара минут у тебя есть?
— Найдётся, — ответил Олег неуверенно, к чему-то прислушавшись.
— Пойдём на кухню, — ушёл он из спальни, попытавшись собраться с мыслями. — Так, значит, ты выжил?
— Нет. Погиб. Потом возродился, спасибо вере людей в меня.
— Звучит дико.
— Не будем об этом. Рад, что у тебя всё сложилось.
— Ну да, — криво улыбнулся Пётр. — Если забыть про моё последнее ранение, то да, сложилось. Я хотя бы живой.
— Вера тебя подлечила, не прибедняйся.
— К ней ты тоже приходил?
— Нет. Только направлял.
— А чего так? Она бы на седьмом небе от счастья была. Эта фанатичка, — тихо буркнул он себе под нас.
— Зря ты так. Она и без того хорошо меня чувствует. Да и, повторюсь, не всё так просто.
— Блин, у меня же миллион вопросов, а ты сейчас уйдёшь. Как оно там? У нас есть шансы? Ну, ты понял.
— Шансы есть всегда, Пётр. Не унывай. Глядишь, когда-нибудь станет посвободнее, и я зайду к тебе в ресторан.
— Тоже мне, ресторан. Забегаловка обычная, — смутился мужчина.
— Опять прибедняешься, — улыбнулся Олег. — Всё, пока. Игорьку тоже привет передавай.
— Он мне не поверит.
— Кто знает, — сказал Олег и рассыпался искрами.
Айя Белова, девочка восьми лет от роду, сидела в приёмной старшей сестры семинарии ордена вместе со своими родителями, сложив руки на груди, поджав губы и надув щёки от обиды.
— Дочь, подожди пока за дверью, — сказала ей мать. — Только не уходи далеко.
Вспыхнув, Айя выскочила за дверь и хотела убежать, но под взглядом незнакомого мужчины, который сидел на единственной скамье рядом, под его мягкой улыбкой, не сделала этого, а плюхнулась рядом и недовольно засопела.
— Тебе так не нравится учиться здесь? — спросил мужчина.
— Не нравится, — буркнула девочка. — Здесь слишком скучно!
— А где не скучно?
Девочка посмотрела на мужчину с подозрением. Выглядел он обычно, в простой одежде. Волосы были слишком длинные для мужчины, касались плеч. Глаза ясные-ясные, и девочка даже замерла, посмотрев в них.
— Да хоть в корпусе войны, — брякнула она.
— Ты так хочешь на войну?
— А вы были на уроках старшей сестры? На них помереть от скуки можно!
— А на войне можно помереть от чего-то более нехорошего, — возразил мужчина.
— Вы прямо как моя мама. Сама разберусь, — резко ответила девочка.
Мужчина тихо посмеялся.
— Жаль, жаль. Уверен, из тебя получится хорошая жрица.
— Скажите это старшей сестре. Она мне постоянно говорит, что я бездарность.
— Да ладно тебе. Это было всего один раз. После того как ты нагрубила, а за день до этого подралась с другой девочкой.
Айя вспыхнула, уставилась на мужчину с подозрением.
— А вы кто и откуда знаете? Это же женская семинария… Вы чей-то отец? Других мужчин тут быть не может.
Дверь скрипнула, открылась, в коридор вышли родители. Айя обернулась, а когда повернулась, увидела лишь осыпающиеся искры. Странный незнакомец пропал.
Второй раз этого мужчину Айя встретила спустя десять лет, в свои восемнадцать. Семинарию девушка закончила и решала, как ей поступить дальше. Оставаться здесь не хотелось.
Поэтому она ушла в сад, чтобы побыть с собой наедине и решить.
Там и встретила этого мужчину.
— Мужчинам здесь нельзя находиться, — строго сказала она, озадаченная тем, что здесь находится посторонний.
За десять лет всякое бывало. Мужская семинария находилась не так далеко, и мальчишки иногда пытались забраться, за что потом получали розгами, но этот мужчина… На мальчишку он не тянул.
— Думаю, мне можно, — улыбнулся он. — Как твои дела, Айя? Ты всё же закончила семинарию.
— Так это и правда вы, — хмыкнула она, думая, что это всё значит.
— Ты меня помнишь? — спросил он, наклонив голову.
— Вы приходили, когда мне было… Восемь, кажется?
— А да, точно, — как-то поник он, но быстро снова улыбнулся. — Приходил, было дело.
— Вы призрак?
Мужчина рассмеялся.
— Нет, не призрак. Если хочешь, ткни пальцем.
— Я лучше кину камнем.
— Разве в семинарии не учили быть добрее к людям?