— И тут слышу, кто-то зовет на помощь. Оказалось, Канси сцепился со здоровенным, жирным копейщиком, — Стас, отметив приближающегося Канси, продолжил рассказ, будто его не замечая. — Только представьте, у него руки были, что мои ноги. И Ловкий умудрялся его сдерживать, на равных. Страшное я скажу вам было дело…
Канси, прислушался, после чего замедлился, начиная хитро усмехаться.
— Я не знаю, где этот боров умудрился так отъесться, но дрался он, как сущий зверь, — слушатели заинтересованно следили за раскрывающейся историей. — И в этот момент я и пришел на помощь. Мой удар копьем отвлек и ранил эту отрыжку ёкаев и Ловкий тут же не упустил возможность ударить! — Стас резко хлопнул ладошами, заставив крестьян аж вздрогнуть.
— Все именно так и было, — Канси, весело улыбаясь, приобнял Стаса за плечи. — Этот брат показал себя, как настоящий асигару и товарищ.
— Не знал, что ты так хорошо управляешься с копьем, — с небольшими сомнениями протянул старший. Молодой же крестьянин, как отметил Ордынцев, восхищенно смотрел на Канси.
— Ты считаешь, что я вру? — резко растерял всю веселость Ловкий и раздраженно хлопнул себя по груди. — Думаешь этот брат будет врать?
— Нет-нет, что ты. Я этого не говорил. — тут же пошел на попятный старший, опустив взгляд.
— Вот и хорошо. Не стоит называть меня лжецом, — в голосе Канси звучало предупреждение. — Эй, Широ, пошли дружбан. Не будем мешать нашим доблестным стражам нести их важную вахту.
— Эй, Канси, а где Эру? — уточнил молодой, видимо, имея ввиду, копейщика, который его позвал и почему-то не вернулся назад.
— До нас добралась пара куртизанок, — Канси поиграл бровями, от чего старший сплюнул. — Он так спешил себе урвать хоть одну, что прям штаны чуть на бегу не потерял.
— Cын пустынной крысы! Ничего, вот я ему вставлю, как он ни одной шлюхе не вставлял!
Стас и Канси двинулись в сторону костра.
— Не думал, что ты так скоро заглянешь в гости, — с интересом посмотрел на Ордынцева Ловкий. — Я подумал, а почему бы и нет, — пожал плечами Стас, после чего сделал скорбное выражение. — Я поискал свой отряд, благо кое-что все же сумел вспомнить. Вот только меня ждали печальные новости. Мой господин, Хотэка, погиб в сражении.
— Храбрый был самурай, — покивал Канси. — Пусть Шинигами-сама будет к нему милостив.
— Но словно этого мало, — Стас повесил голову и подбавил в голос печали. — Погиб и весь мой отряд. Видимо, я выжил лишь благодаря милости духов. Теперь вот думаю, что делать дальше.
Стас выждал положенное время после чего поднял взгляд и пробежался им по выражению лица Канси. Увиденное успокоило землянина — Ловкий, судя по задумчивому взгляду, скорее всего клюнул на выдуманную историю.
А может на самом деле он думал, как вывести попаданца на чистую воду, и эту вероятность тоже нельзя было отбрасывать.
Они прошли мимо нескольких костров и сидящих вокруг них потрепанных людей. Похлебка у них только-только начинала нагреваться. Кое-где над раненными суетились лекари. Одного взгляда на это непотребство хватило, чтобы у Стаса дернулся глаз.
Мужчина как-то сомневался, что окуривание пробитого легкого толстой пачкой дымящихся трав как-то ему поможет. А уж вид того, как другой доктор делает узкий надрез, сливая «порченную» кровь в специальную изукрашенную чашку, заставило Ордынцева и вовсе отвернуться.
Конечно, кое-где лекари делали и что-то нужное вроде зашивания ран или аккуратного вытаскивания крепко засевших в плоти стрел. В последнем случае это была душераздирающая процедура.
Местные стрелы имели чудовищную длину и размер, соответствуя своим же огромным лукам. Наконечники таких гигантов проникали в голую, незащищенную доспехами плоть очень глубоко, причиняя сильные страдания.
Ордынцев невольно почесал свою же грудь в красках представив, что случилось с ним бы, если такая «дура» попала бы в него.
Глава 5
Костер Канси оказался ближе к краю леса и за ним никого не сидело, хоть вокруг и стояли еще три палатки.
На молчаливый вопрос Стаса, Ловкий пожал плечами. Судя по всему, его не сильно беспокоила предполагаемая смерть бывших товарищей.
— Садись, гостем будешь, — Канси гостеприимно похлопал по противоположному от своего стволу дерева, выполняющему роль лавки. — Я как раз греться поставил. — он кивнул на свое варево в черном, покрытом жирным слоем копоти, котелке.