Стас даже боялся представить, как из чего-то подобного можно есть, но отказываться было бы еще большей глупостью.
Вода потихоньку начинала нагреваться, а костер, разгораясь, резко потрескивал, выбрасывая искры, которые продолжали пару секунд еще гореть на траве.
– Признателен, – благодарность, сопровождаемая коротким поклоном вышла уже почти привычной.
Как заметил Стас тут многие действия сопровождались этим действием. Причем в зависимости от ситуации градус поклона, как и положение при этом рук, менялось. Так, он видел, как самурай распекал парочку копейщиков. Те вообще согнулись чуть ли не под девяносто градусов, прижав руки вдоль тела. А вот в случае той же благодарности для усиления своих слов, можно было сложить руки в характерной молитвенной позе.
– И что думаешь теперь делать? – Канси вытащил из-за пазухи непривычно короткую и широкую ложку и попробовал варево, после чего недовольно причмокнул и, достав мелкий мешочек с солью, щедро ею сыпанул в котел.
– Я плохо помню, мысли путаются после удара по голове. Я почти не помню тех, с кем вместе шел в бой. Наверное, мне будет лучше найти кого-то, кто примет меня. Но возможно ли в моем случае перейти к другому господину? К примеру, постоянным асигару? – Стас всеми силами старался сделать вид чем-то очень обеспокоенного человека. Впрочем, ему почти и не надо было делать вид.
– Не хочешь последним возвращаться в родную деревню, – понятливо покивал Канси, полностью оправдав ожидания Стаса. Ордынцева хорошо запомнил разговор тех крестьян, общающихся о поминальных обрядах. – Можно, но придется принести клятву верности. А с этого дела, сам понимаешь, совсем другой спрос. Да и не принимают клятву верности у кого попало. В конце концов, там не так далеко и до вступления в клан.
– Вступление в клан, – Стас широко раскрыл глаза, выражая удивление словами собеседника, попутно пытаясь развести его на новые сведения.
– Ну как, вступление, – Канси закатил глаза. – В клан-то можешь и вступишь, но быть тебе до конца твоих дней помощником помощников говночистов всего кланового квартала. И детей твоих ждать будет та же участь.
– Печальная судьба. – медленно повторил Стас, бросив быстрый взгляд на Ловкого и осознав, что тот смотрит на него в упор.
– Хе-хе-хе, – Канси дробно засмеялся, покачав пальцем. – Э-э-э, нет. Я вижу, что ты не так прост, брат Широ. Я это сразу понял, как увидел твой внимательный взгляд в той канаве и лишь подтвердил это, когда ты вешал лапшу на уши тех лопухов.
– Какую лапшу, брат Канси? – Стас широко раскрыл глаза. – Это была чистейшая, как слеза дракона, правда.
– Слеза дракона, ой не могу! – затрясся от смеха Канси, хлопая себя по коленкам. – Хорошо, ой, хорошо. Предположим, ты и впрямь потерявший память асигару Хотэка Косю, но почему господин Тэйчи должен брать тебя к себе в отряд? И самое главное, почему я должен тебе доверять? – смех мужчины как отрезало и на Стаса вновь уставились серьезные черные глаза.
– Две причины, – Ордынцев спокойно поднял два пальца. – Первая, я отлично умею зашивать раны. Вторая… Я спас твою жизнь. Как тебе причины?
Молчание затягивалось. Оба собеседника замерли, гипнотизируя друг друга. Когда же Стас уже начал серьезно раздумывать над тем, чтобы потянуться за прислоненным к дереву копьем, Канси вновь расхохотался.
– Пойдет, ой, пойдет, Широ. Но ты просто обязан признаться, что ты точно не крестьянин. Я не знаю крестьян, что разговаривают так странно, как ты. Я вообще не знаю никого со столь странным говором. Наши враги Отомото уж точно так не разговаривают. Кстати, ради интереса, покажи руки.
Стас медленно повернул ладони вверх, положив их на колени.
– И после этого ты говоришь, что крестьянин? – сарказм Канси можно было буквально порезать ножом. – Да я таких чистых ладоней не видел даже у аристократов! Знаешь, теперь я точно уверен, что ты никакой не шпион. Кто в своем уме пойдет в асигару, когда ни разу в жизни не держал оружие?! От него тоже должны были остаться хоть какие-то мозоли!
– Ты в чем-то прав, – согласился Стас под внимательным взглядом местного. – Вот только я хорошо знаю, как считать, обрабатывать и зашивать раны. Может раньше я жил в деревни и лечил крестьян?
– Хм, странствующий лекарь… Такое и впрямь бывает. Будь ты лысым, я бы счел тебя монахом, хоть и они не чураются тяжелой работы. Правда я все равно не могу понять, как тебя занесло к нам.
– Рад бы сказать, вот только я сам не помню, – отбил выпад Стас и тут же пошел в наступление. – Но ведь и ты, брат Канси, совсем не крестьянин, не так ли? Уверен, никто из них всех, – Ордынцев махнул рукой вокруг. – Не смог бы подметить и половины того, что заметил ты.