– Нет, – Стас заставил себя собраться. Он не для того делал невозможное, чтобы сейчас сделать фатальную ошибку, расписавшись в собственной ненужности. – Еще осталось провести операцию на ноге, чтобы поставить ее на место и убрать осколки. Также не стоит забывать, что пациент очень слаб. В любой момент может начаться ухудшение состояния и может вновь потребоваться операция. Плюс, обработку ран никто не отменял… – уж что-что, а грузить неподготовленного слушателя медицинскими терминами Стас умел всегда.
Землянин уже понял, что на данный момент единственное, что позволяет ему дышать – это жизнь и здоровье валяющегося у него под ногам парня.
Однако если принц внезапно выздоровеет, то надобность в Широ отпадет и у Гокку исчезнет даже такая призрачная причина не отрывать ему руки, ноги, а затем и голову.
Воитель несколько показавшихся вечностью секунд молча смотрел на Ордынцева, после чего, развернулся и, ничего не говоря, вышел вон.
Стас опустошенно вытянулся прямо на пропитанных кровью татами. Судя по освещению был глубокий вечер, хоть начал он операцию чуть ли не с раннего утра.
Света уже решительно не хватало для операции на ноге, как и сил, поэтому он решил сделать ее завтра.
Все тело болело, а живот скручивался от голода, но лежащий землянин улыбался.
Ведь вопреки всему он победил и продлил свою жизнь на неопределённый срок.
Однако деятельная натура мужчины не позволила ему долго разлеживаться.
Ордынцев отошел от постели больного и расстелил на чистом полу оставшиеся бинты и тряпки. Небо стремительно темнело и было бы глупо ожидать, что кто-то подумает о том, как землянин будет спать.
Ложиться на пропитанный кровью футон он уж точно не хотел, да и имелся шанс, что во сне он может задеть бессознательного принца. А что если тот придет в себя первым и решит разобраться с неожиданным соседом? Кто знает насколько он силен даже в таком состоянии.
Доктор умерший от руки своего же пациента? Что за сюр, обычно это работает наоборот.
Следовательно, надо было брать ситуацию в свои руки.
Тряпок было немного, но Станислав подошел к поставленному вопросу творчески. Положить на одну широкую полосу ткани пару перекрученных коротких и старательно это связать, в итоге получается подушка. Грубая и неудобная, но все же лучше, чем ничего.
Оставшиеся отрезы ткани он расстелил на полу, после чего с наслаждением вытянулся на этом импровизированном ложе.
Было неудобно, однако уже не так прохладно, как поначалу.
Усталое тело стало потихоньку расслабляться.
Левиафан была также вытащена из-за пазухи. Стас лежа критически ее оглядел на вытянутых руках. Ему почему-то показалось, что она в куда лучшем состоянии чем была до этого.
Мужчина не рискнул показывать ее при Гокку, так как с того могло статься убить питомицу, чтобы хотя так отомстить землянину за «унижение». Мыслимое ли дело, презренный крестьянин на равных разговаривает с воителем, так еще ему и угрожает!
Стас злобно фыркнул и положил Леви себе на грудь. Невыносимо захотелось чего-то почитать, посмотреть видео или узнать новости. Это чувство было столь сильным, что мужчина аж скрипнул зубами. Почему-то любители описывать перемещения в другие миры забывают о зависимости человечества от электронных гаджетов.
Можно ругаться и отрицать, но большая часть людей уже плотно сидит на информационной игле интернета. Это уже перешло ранг зависимости и стало жизненной необходимостью.
Мы включаем телефон на остановке, затем в автобусе и метро, наконец на работе и по пути домой. И даже в собственной кровати мы не расстаёмся с «чудо коробочкой».
Стас осторожно помотал головой, пытаясь выкинуть из разума картины того, как он листает новостную строку: «Ну нет худа без добра», – иронично подумал он: «В Китае, вон, люди платят бабки, чтобы излечиться от интернет зависимости, а мне все досталось, мать его, даром. Радоваться надо!»
За вспышкой остервенелого веселья пришла тихая грусть. Стас почему-то очень ярко представил своих родных, которые, взломав дверь в квартиру, не нашли никаких его следов.
Скорее всего, по Москве появится очередная порция листовок, в которых отчаявшиеся родные просят позвонить, если найдут их потерянного любимого, брата или сына.
Ордынцев никогда не считал подобный способ реально действенным, иронично, что именно он оказался в такой же ситуации.
Сильнее всего Ордынцев беспокоился за отца. У него было слабое сердце, хоть он никогда бы в этом и не признался.
Есть люди, которые никогда не позволяют себе даже тени слабости. Они гордо идут по жизни, пробивая любые препятствия и ведя за собой людей. Так они и падают на землю замертво, а окружающие еще долго не могут понять, почему он умер, ведь кремень был мужик.