Но что делать, если уходить некуда или зарплата слишком велика, чтобы ее бросать, а может и вовсе сверху висит ипотека или семья?
Остается лишь стиснуть зубы и пытаться сделать хоть что-то, терпя насмешки начальства и пренебрежение остальных сотрудников.
Меняются столетия, а человеческая природа остается той же. Что может быть приятнее, чем сидя в по грудь в говне, посмеяться над тем, кто опустился аж по самую шею?
Дурак Ючи, неумеха Ючи, раздолбай Ючи – это имя можно было услышать куда чаще других, что невольно привлекало внимание Стаса.
Словно акула чующая кровь за пол километра, Стас чувствовал запах слабости и неудачи.
– Слышал, Ючи опять отправили чистить нужники? – один из слуг, когда рассказывал что-то смешное, громко хлопал себя про животу. Стас уже давно приметил сей «длинный язык» и слушал его особенно внимательно. – Говорят, он поскользнулся и почти навернулся прямо вниз, и лишь чудом удержался. Но вот одной ногой он все же умудрился наступить…
– Ха-ха-ха, – его поддержали веселые смешки. – А я бы даже заглянул к нему в тот момент, прибавить работенки.
– Ну ты Кидо и сказал! Ой, аж бок закололо от смеха.
– Готов поспорить, если его все же выгонят, то он пойдет прямиком к презренным.
– Да его даже оттуда выгонят!
Презренные были кастой тех людей, на которых в местном обществе ложились обязанности вроде чистки туалетов, закапывания трупов, работы палачей и тому подобных унизительных вещей.
Да, вроде как, существовали очень небольшие фракции элитных палачей. Среди них зачастую могли быть даже аристократы. Но они лишь рубили головы, все остальные пытки, ведение преступников к месту казни, содержание и тому подобное ложилось на плечи презренных. Поэтому можно было с уверенностью сказать, что большинство палачей обществом презирались.
Смешно, но их неприкасаемая работа могла быть даже проще чем у обычных жителей этого мира, но не стоило думать, что это им ничего не стоило.
Жизнь неприкасаемого стоила даже меньше жизни того же крестьянина. Рассказы о том, как идущий по своим делам самурай решил опробовать остроту недавно купленного меча на не успевшем убраться подальше неприкасаемом, обретали пугающую реалистичность.
Надо ли говорить, что попадание в эту своеобразную касту равнялось социальной смерти?
Видел Стас и этого Ючи. Вечно сгорбившийся не особо красивый мужчина лет тридцати. Застывшее на лице выражение опаски, дерганные движения в ожидании очередного тумака или удара.
Что же позволяло «неуспевающему» Ючи до сих пор держаться на своем месте? Все же конкуренция во дворец была нешуточной.
Ответ до банальности прост – родственные связи.
Ничего не ново под луной, и старина Роки, будучи аж старшим слугой, повелся на поводу родни и затащил под свою опеку непутевого младшего братишку.
Какое-то время Ючи и впрямь выполнял роль личного помощника Роки, безмерно этому радуясь.
Вот только младший брат был настолько бесполезен и даже вреден для Роки, что очень скоро он был с позором выпнут обратно в обычные слуги. А дальнейшие косяки лишь усугубили его положение.
И хоть старший слуга все еще держал брата в обслуге дворца, но спихивал на него самую неблагодарную и черную работу.
Ючи, после некоторых размышлений, превзошел в своем никчемном потенциале всех остальных кандидатов.
Окончательную точку в первоначальном выборе поставил последний слух, что Ючи опять умудрился накосячить, случайно разбив какую-то вазу в пустующей гостевой части дворца.
Прегрешение не особо серьезное, у Ючи были и побольше, но этого было достаточно, чтобы инициировать разговор между землянином и его целью.
Несмотря на все планы, мужчине требовался личный контакт, чтобы понять из какого теста сделан этот слуга.
И что лучше всего для этого подойдет чем резкая и максимально жесткая встряска?
– Ах! Ты вообще смотришь куда прешь? – Стас отлично знал по какому пути Ючи будет идти сегодня вечером. Уставший и сломленный он вновь возвращался от чистки туалетов.
Резко вышедший из-за поворота Стас немедленно получил склоненной головой куда более низкого Ючи прямо в грудь. И хоть слуга почти не получил урона, он тем не менее отшагнул на несколько шагов, глупо хлопая глазами.
Стас же, как того и хотел, растянулся прямо на полу, громко и яростно ругаясь.
Он не боялся повышать голос, так как в этой части дворца и в это время было немного людей.