– Да. – выдавил слуга.
– Обычно я бы поставил самую высокую цену, вплоть до… Жизни. Но ты мне чем-то нравишься. Ты старательный парень и хоть жизнь к тебе жестока, ты стараешься не опускать руки. Ты ведь много работаешь, Ючи? – голос Стаса немного потеплел.
– Да, господин. – Ючи несмело кивнул.
– Тем не менее, несмотря на все свои труды, люди тебя совершенно не ценят. Довольно жестоко с их стороны, не находишь? Вижу, что ты со мной согласен. Я хотел бы, чтобы ты, Ючи, рассказал мне немного о тех, кто больше всего к тебе жесток.
– Господин? – служка от растерянности раскрыл рот. – Но зачем, господин?
– Зачем мне это тебе не нужно знать, – голос Стаса вновь наполнился сталью, заставив Ючи испуганно сжаться. – Но я тебе все же скажу. В отличие от тебя многие из остальных слуг работают намного меньше, но получают за это куда больше уважения. Они обманывают и ленятся и это им сходит с рук. Не так ли, Ючи?
– Наверное, господин. – слова целителя путали и сбивали с толку, мешая думать, мешая понять, что стоит говорить, а что нет.
– Я хотел бы услышать обо всех их прегрешениях. И не стоит скромничать, Ючи, ведь они совсем не скрываются, когда смеются над тобой. Они хохочут и презирают тебя. Так разве не стоит ли им отплатить той же монетой? В конце концов справедливость ведь должна восторжествовать?
Сбитый с толку, напуганный и разгневанный словами землянина, служка наконец решился и заговорил.
И если вначале он еще стеснялся, то чем дольше продолжалась его «исповедь», тем быстрее из него выплёскивались гнев и обида.
Получив возможность сдать тех, кто стоял выше него, Ючи пел словно соловей, который получил столь нужную ему в тот момент поддержку.
– А Хикэ постоянно крадет кусочки рыбы из еды, которую будут поставлять аж к столу самого Нобуноро-самы! Я так никогда не делал, а он постоянно! Так почему же к нему относятся лучше, чем ко мне?! Он наглый вор!
– Несправедливость, Ючи, – пожал плечами Стас. – Далеко не всегда люди получают то, что она заслуживают. А Хикэ это тот, который носит дурацкую прическу, будто ему кто-то лишнюю часть волос нечаянно состриг?
– Истинно так, господин. – угодливо закивал Ючи. Рассказывать о прегрешениях своих недоброжелателей ему очень понравилось. Слова буквально сами слетали с его уст.
Однако хоть сведения Ючи и были полезными, Стаса интересовала рыбка покрупнее. И надо было слугу на нее переключать сейчас, пока его энтузиазм не ослаб.
– Ючи, – прервал Ордынцев рассказ об очередном слуге, который подворовывал припасы. – Скажи-ка, а старшие слуги лучше ли остальных? Или они ведут себя также ужасно к многоуважаемому Нобуноро-саме, обманывая его?
– Хуже, господин, – тут же согласился Ючи. – Многие из них даже хуже!
– Надо же, – Ордынцев сокрушенно покачал головой. – Неужели и старший слуга Роки тоже творит нехорошие дела?
– Конечно, господин, уж он-то вообще… – Ючи резко заткнулся, когда понял, что почти сказал.
– Вот оно как, получается, – удовлетворенно кивнул своим мыслям Ордынцев.
«Значит Роки совсем не святой. А уж это выражение „уж он-то“, м-м-м. ну давай же птичка, пой».
Однако младший брат, осознав, что почти что рассказал о делах старшего, замолчал окончательно.
Задумчивый взгляд Стаса заставлял его дрожать, но рот все же не раскрывать.
Становилось понятно, что метод кнута себя исчерпал, значит, надо было переходить к прянику.
– Знаешь, Ючи, – доброжелательный тон землянина, чуть расслабил взведенные нервы собеседника. – Я могу понять почему ты молчишь. Более того, я даже тебя за это уважаю. Не предавать брата и твердо стоять за свою семью, это ли не пример правильного поступка? Но думали ли ты, что будет дальше? И нет, я сейчас совсем не о своих угрозах.
Ордынцев вновь повернулся и посмотрел на закат.
– Задумайся, Ючи. Какова твоя жизнь. Волей случая мне пришлось жить среди вас, слуг. Наверное, ты даже видел меня, когда не приходил уставший от очередного непосильного задания и не падал на свой футон. А я же очень хорошо видел, как к тебе относятся. У тебя нет друзей и даже просто тех, с кем ты мог перекинуться и парой слов. Хуже того, даже твой брат не хочет с тобой иметь никаких дел и поэтому поручает тебе самую тяжелую и неприятную работу.
Стасу не надо было смотреть назад, чтобы чувствовать, как его слова бьют в самое сердце, тяжким грузом давя на слугу.
– Как долго это еще будет продолжаться? Как долго тебя будут терпеть, пока не выкинут на помойку прямиком к отверженным? Или может ты сам не выдержишь и сведешь счеты с жизнью? И знаешь, я ведь могу все это изменить, – Стас резко развернулся. – В моих силах вернуть тебе хотя бы часть былого уважения и достоинства. Ты будешь работать, как и все, не хуже и не лучше. Позорные задания уйдут в прошлое и тебя больше никогда на них не отправят.