– Я рад это слышать. – улыбнулся Стас своей лучшей дружелюбной улыбкой, истово желая оказаться где-то очень-очень далеко от этого проклятого места.
Глава 25
– Так что же вы имели в виду о том, что знаете почему я не помню своего имени? – ёкай вновь вернула разговор в прежнее русло.
«Способна вести сложный диалог, запоминая, о чем говорили ранее. Затрудняюсь сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, ее будет сложнее запутать, с другой же, не стоит бояться, что она тебя забудет и съест».
– Для начала, уважаемая кутисакэ-онна, я хотел бы представить вашему вниманию несколько своих наблюдений, которые позволят вам куда глубже понять, что… Точнее, кто вы такая.
– Когда ты ведешь себя так официально, Широ-кун, я прямо смущаюсь, – прикрыла ладошкой лицо девушка. Правда Стас не обманывался этим притворством. Перед ним сидела смертельно опасная дух людоед, которая словно кошка, играющаяся с мышкой, пока что не делала ничего опасного. – Но я тебя внимательно слушаю.
Вот только конец у таких игр редко заканчивается чем-то хорошим. И Ордынцеву надо было постараться это срочно исправить.
– Основными источниками информации для меня были рассказы дворцовых слуг и ответы некоторых людей, которых я опросил, спрашивая о разнообразных проявлениях мистической стороны нашего мира. – обстоятельно начал рассказывать Ордынцева
Кутисакэ-онна перестала играться и сосредоточилась на вещающем мужчине, который и сам вошел во вкус, впервые рассказывая о своих наблюдениях и выводах об этом мире кому-то постороннему.
– Во-первых, со слов местных стало ясно, что основой для зарождения духа может стать, по суть, что угодно. Например, забытая лютня, накопив обиду и злобу, способна превратиться в Бивта-янга. Демона-лютню, которая будет сводить с ума своих владельцев, мстя им за пренебрежение и забвение. При этом, если изначально, она могла быть грязной и поломанной, то после перерождения она станет одной из самых красивых и дорогих лютен.
Стас внимательно посмотрел на задумчивую Кутисакэ-онна.
– Как вы видите, перерождение очень сильно сменило внешность и суть даже простой лютни, что уж говорить о человеке. И тут мы подходим ко второму моменту.
Стас глубоко вздохнул и продолжил.
– Ёкаи рождаются разными, и сила у них тоже очень сильно разнится. Все мои собеседники говорили о том, что больше всего сильных ёкаи появляются в местах смерти большого количества живых существ. Может сложиться мнение, что смерть как таковая, является инициатором этого процесса. Однако, – Стас поднял палец. – Я склонен с этим утверждением не согласиться. Точнее, согласиться не полностью. Да, смерть судя по всему и впрямь оказывает важное влияние, ведь из нее может родиться такие духи, как Дзюбокко или Гашадокуро…
– Не стоит произносить эти имена! – чья-то прохладная ладонь прикрыла губы Стаса, а он даже не заметил, как его собеседница оказалась к нему так близко.
Екай в виде девушки нервно оглядывался, словно прислушиваясь к одному ей слышному звуку. Стас тоже замер, попутно стараясь даже не дышать.
Наконец она облегченно выдохнула.
– Это очень и очень плохие имена, – она опустила руку, давая Стасу говорить. Ордынцев невольно отметил, что ее руку сложно было спутать с рукой живого существа. Во-первых, она была слишком холодной и твердой, а во-вторых, невероятно гладкой. Словно бы создавая свое тело, Кутисакэ-онна не подумала о необходимости сделать ладони хоть чуточку шершавыми.
– Вы видели их? – с интересом уточнил Стас, пытаясь понять причину столь панического страха.
– Нет, но что-то внутри меня говорит об их опасности. – дух немного подумала. – Они сильные. Намного сильнее меня. Очень злые и голодные. До крови и плоти. До скрежета и хруста костей, до резни, из которой они и родились…
– Это и неудивительно, – поспешил Ордынцев растормошить собеседницу из этого подозрительного транса. – Гигантское плотоядное дерево, выросшее на поле сражений и не менее огромный скелет, рожденный опять же из битвы, резни или голода. Слуги о них рассказывали, пускай и мельком.
Стас привел мысли в порядок, взяв небольшую паузу.
– Вот только смерть, как я и сказал, лишь одно из условий для рождения сильного екая. Второе же условие, если что, это лишь мои собственные догадки, заключается в наличии очень сильных, зачастую, отрицательных эмоций.