Да и не хотели они рисковать, помогая главе Санса, пока на них нападали высшие Сумада.
Но несмотря на всю ярость нападавших и их молодость, Джиробу продолжал держаться.
Мощные и стремительные удары Джишина блокировались или отводились в сторону скупыми движениями Санса.
Лицо старика ничего не выражало, пока он отбивался сразу от трех кружащихся в бешеном темпе вокруг него бойцов.
Его броня была пробита в нескольких местах и была покрыта его собственной кровью. Но это были несущественные раны. Ведь он мог просто не позволять своему организму терять драгоценную жидкость. Да и нападавшие тоже пару раз схлопотали не смертельные ранения.
То и дело, из-под кислоты вылетали техники земли, под завязку напитанные эфиром. Это могло быть, что угодно, начиная с нескольких каменных копий, и заканчивая россыпью каменной шрапнели. Стас концентрировался не столько на скорости, сколько на покрытии большего объема, ведь даже одной дробинки хватало чтобы поглотить какую-то часть праны Санса.
Откуда он узнал эти техники, если Джун его им не учил? Все просто, он выучил их у одного из тех мертвых средних воителей, что освобождали Минору. Он удачно специализировался на земле, поэтому, «поделившись» знаниями, оказался очень полезен.
А произвести напитку эфиром было в разы легче, чем при создании тех же каменных змей. Главное было понять принцип. Поэтому связь простейших каменных техник с эфиром оказалась достаточно простой задачей.
Вот только даже так Джиробу отказывался проигрывать. Он напоминал огромного медведя, который отбивается от пары десятков злобных гончих, пытающихся разодрать его на куски.
Псы вцепились в лапы и ноги медведя, повисли на его шкуре и прокусили кожу и шерсть в десятках мест. Великий зверь был покрыт кровью из мелких ран, но, и не думая умирать, продолжал откидывать тяжелыми ударами собак.
А время шло. Там, всего лишь в нескольких километрах находились позиции Санса, Киатто и войск самураев Хюго. И они обязательно заинтересуются, что же здесь происходит. Более того, скорее всего они уже спешат сюда и лишь дело времени, когда они прибудут.
«Где же эта чертова Каэда?!» — мысленно выругался Стас, стискивая зубы от головной боли. Те объемы праны, что он перекачивал в техники, были довольно велики от чего его организм был не очень рад. Да еще и необходимость контролировать эфир и его объемы тоже сказывалось.
Кроме того, единственной возможностью видеть Джиробу, было получать передачи Левиафан, ведь старый воитель не стоял на земле, а частенько вполне себе неплохо покачивался на собственном бурлящем яде.
Ситуация замерла в равновесии, после чего резко склонилась в одну из сторон, ведь Джиробу Санса не стоило недооценивать.
Прокрутив топор, он единым взмахом умудрился откинуть Кенсея и Джишина в сторону, попутно успев сформировать технику, которую тут же запустил в растерянного Шина!
Закручивающийся сложной спиралью поток яда почти не замедлился, встретившись со стеной, которую спешно воздвиг на его пути Джишин, желая спасти своего друга. Спираль вскрыла камень, словно сверло дрели, снимает стружку с гипсокартона.
Тем не менее даже этого мгновения сыну Найто хватило, чтобы кое-как увернуться от удара, разминувшись со смертью на считанные десятки сантиметров.
Однако в этот момент уже Стас с ужасом осознал, что целью высшего с самого начала был отнюдь не Шин, а именно он сам!
Джиробу терпеливо выждал момент, когда Шин окажется ровно на линии огня со скрывающимся в земле Ордынцевым, после чего немедленно нанес хладнокровный удар.
Каким надо быть монстром, чтобы в его положении умудриться придумать план, после чего его реализовать, расположив своих врагов точно в нужном тебе порядке?
Глава 2
«Экстренный побег!»
На пределе сил Стас рванул вверх, избегая прямого попадания и чувствуя, как под ногами наливается дурной силой нечто очень нехорошее. Яд техники старика без проблем прожег землю, уйдя куда-то очень глубоко.
Вот только не стоило глупо рассчитывать, что даже так техника перестала представлять опасность.
Левиафан, следуя примеру хозяина, тоже спешно покидала ставшую смертельно опасной область.
Метр, еще метр, и вот уже поверхность, которая, тем не менее, покрыта колышущимся ядом и кислотой. Любой, кто осмелится коснуться этой жидкости, немедленно получит страшные ожоги и отравление, которые сделают остаток его жизни до ужаса мучительным.
Но Ордынцев не зря носил звание того, кто умеет выбираться даже из самого отвратительного положения.