Облачившись в одежду и починенные доспехи, Джун подхватил здоровенную булаву.
— Ладно, пойду, потолкую с ним. А то так и сдохнет у себя под землей, даже закапывать не придется.
Стас с великой осторожностью позволил капле эфира проникнуть в лежащую перед ним мертвую руку.
Даже не смотря на творившийся при штурме ужас, Ордынцев все же успел запечатать в парочку свитков несколько наиболее целых тел Мизуно.
Теперь же он временно оживлял с помощью целительской длани их клетки или целые участки прано сети, чтобы обработать их особенной природной энергией.
Ее же особенность была в том, что у него наконец-то получилось передавать природной энергии некоторые из свойств праны.
Проще говоря, прана очень подвержена влиянию эмоций и неких ментальных посылов, благодаря чему вообще возможно создавать и использовать техники.
У природной же энергии такой способности нет.
Поэтому уже долгое время Стас работал над соединением праны и природной силы.
Последний успех в этом направлении у него был, когда эфир стал способен вытягивать из измененной природной энергии жизненную силу для лечения владельца. Это позволило совершенно не заботиться об энергии при лечении.
Теперь же измененная праной природная энергия получила некую форму запоминания.
Однако, когда Ордынцев уже праздновал успех, глядя, как природная энергия без его контроля меняет мертвые ткани именно так, как ему было нужно, все полетело в тартарары.
По непонятной причине настройка просто спала и кусок мяса вновь начал разбухать под влиянием бесконтрольных мутаций.
— Проклятье! — удар наотмашь по образцу размазал тот по всей противоположной стене.
— А я смотрю ты тоже развлекаешься. — голос сенсея заставил Стаса вздрогнуть и обернуться.
— Сенс-с-сей, — прошипел он, успокаиваясь, и вытирая покрытые кровью руки о лежащее неподалеку белое полотенце. — Что привело вас в мою обитель?
— Жалуются на тебя, понимаешь, — ухмыльнулся Джун, разворачиваясь обратно к двери. — А теперь иди за мной.
— Но у меня тут важный эксперимент… — нахмурился Стас.
— В моих словах не было вопроса, мой глупый ученик. — Джун даже не замедлился и мысленно ругающемуся Ордынцеву пришлось быстрее шевелить ногами, чтобы поспеть следом. С сенсеем были шутки плохи.
Солнечный день ударил по глазам со всей силы, заставив Станислава болезненно прищурить змеиные глаза.
— Куда вы меня ведете? — наконец не выдержал Ордынцев после нескольких минут неторопливой ходьбы.
— А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Джун.
— Бухать?
— И это тоже, — одобрил сенсей. — Но пока с данным делом погодим. Сначала поговорим.
Землянин тяжело вздохнул, но можно было без труда услышать, что его вздох был по большей части притворным.
Он и сам понимал, что последние дни он просто топчется на месте и зря тратит ценное время.
Может непонятно с чего желающий пообщаться сенсей поможет ему преодолеть это узкое место?
Глава 5
Стас с удивлением огляделся.
Он ожидал от Джуна разных мест, начиная с борделей, заканчивая разнообразными трактирами.
Однако сенсей привел его на холм, с которого открывался вид на работающих крестьян. Все они, склонившись до земли, аккуратно сажали рис. А так как для посадки требовалось много воды, то они стояли по щиколотку в жидкой грязи.
Из-за царившей жары мужчины разделись вплоть до набедренных повязок. Женщинам было намного тяжелее — им ничего нельзя было снимать, работа же была такой же.
— Что ты видишь. — Джун кивнул вниз, расслабленно развалившись на зеленой траве. Подул освежающий ветерок, заставив поле прийти в движение, а крестьян издать пару радостных восклицаний.
Не желая стоять в одиночестве, Стас тоже присел. В сторонке на солнышке грелась развалившаяся Левиафан. Ее толстые кольца заняли приличную площадь.
— Крестьяне работают. — Ордынцев уже давно плюнул на попытки понять логику сенсея, поэтому просто плыл по течению.
— Точно, — кивнул высший, сорвав длинную травинку и положив ее в угол рта. — Тупая, бесконечная работа, которую они будут делать всю свою жизнь. Их господин скажет, что такова уж их судьба. Раз они родились крестьянами, то это их долг, работать на полях. Вот только я считаю, что все это дерьмо.
Стас поднял бровь. Слышать подобные речи от кого-то родившегося в насквозь кастовом обществе было необычно.
— По большому счету, не важно, долг ли их вынудил работать или катана самурая. Их действия и жизнь в любом случае бессмысленна, если они не получают от жизни удовольствия. Понимаешь, к чему я веду?