— То есть вы хотите сказать, что Аой приготовил засаду? — раздраженно уточнил Ордынцев. Мужчина не любил незнание, а прямо сейчас он решительно не понимал, в какую игру играет дядя Кейташи.
— Вы, люди, обожаете предательства и удары в спину. Не пойму, что тебя так удивляет, — высокомерно закатила глаза ёкай, стоя к Стасу и Кенте полубоком. — Мы еще долго тут время тратить или уже наконец пойдем?
— Если тебе что-то не нравится, ты всегда можешь уйти. — цыкнул на нее Ордынцев, смерив ту недружелюбным взглядом.
На эти слова Минору лишь зло отвернулась, ничего не сказав. Риска не было. Стас уже понял, что в ближайшее время наглая ламия его не покинет.
Что бы не творилось в ее красивой, но злобной головке, там точно были такие тараканы, на которых без огнемёта лучше было бы не смотреть.
— Я бы не был столь категоричен, как Минору-сан. — поспешно вмешался в разговор Кента.
— Что ты хочешь сказать? — требовательно развернулся к нему Стас.
— Из того, что я увидел, эти две группы не похоже, что связаны. Конечно, они могут притворяться, но я умею считывать поверхностные жесты: случайные взгляды, особые повороты тела и прочее. И все, что я увидел, говорит, что отряд Аоя-сана не знает о том, что за ними наблюдают.
— Их маскировка так хороша? — удивленно уточнил Змей. — Умудряться скрываться прямо на глазах двух высших, один из которых был дядей главы клана, это нечто, согласитесь, запредельное.
— Так и есть, — нахмурился Кента. — Если бы мне на них не указала Минору-сан, то и я мог бы их пропустить. Среди них есть очень сильный пользователь искусства иллюзий, который наложил на всю площадь очень сложную и хитрую технику.
Ордынцев задумался, что делать. Просто уходить было не вариантом.
Он должен был узнать засада это или нет. А если засада, то на кого.
— Хорошо, значит, слушайте наш план, — наконец решился Стас. — Минору на тебя ложится самая ответственная часть, так как твои техники сложнее всего ощутить…
*****
Аой Мизуно, откровенно говоря, не находил себе места. Для человека, который всегда славился превосходным самоконтролем, это было поистине удручающе.
Его пошатнувшееся душевное положение лучше всего олицетворяло то, что сейчас происходило с их великим кланом.
Аой всегда считал, что его клан стоит на прочном основании, которое превосходит другие, даже самые сильные кланы.
Мощная экономика, превосходные отношения с мелкими кланами, торговые связи и даже терпимые отношения с самураями и аристократией их страны.
По сравнению с теми же Сумада, которых откровенно ненавидели их же сограждане, это было небо и земля.
Так почему же в то время как Сумада успешно движутся вперед, захватывая все новые и новые земли Союза, их клан стоит на грани краха?!
И как бы Аою не было больно признавать, он знал ответ.
Его собственный племянник стал той ядовитой иглой, что вошла в плоть его собственного клана.
Да, Кейташи всегда был хорошим ребенком, юношей, а потом и взрослым. Иногда, даже в ущерб тому, кем он должен был быть.
С самого детства он был не таким, как все. Хотел того, о чем его сверстники могли не задумываться за всю свою жизнь.
Кейташи захотел мира и стал претворять свои идеи в жизнь, но их клан оказался не готов к таким переменам.
Аой корил себя, но в то же время понимал, что ничего бы не мог сделать. Он поклялся Кейташи в верности и единственный способ не допустить случившегося заключался в убийстве его племянника, на что он ни за что бы не пошел.
Теперь же он торчал в этом Ками забытом месте, пока глава клана находился между жизнью и смертью и зря тратил время.
Его обращение к Сумада было скорее жестом отчаяния, чем сколько-то обдуманным шагом. От того, сколько всего на него навалилось, Аой готов был хвататься даже за соломинку.
Уже после он понял, что его письмо могло стать причиной нападения Сумада.
Ведь в нем он буквально расписался в том, насколько же у них все плохо.
Тем не менее за последние недели Сумада никак не показали, что собираются нарушать их соглашение.
Более того Джишин Сумада даже прислал ответ, в котором просил встретить его друга, а по совместительству одного из самых лучших целителей, что ему был известен.
И здесь начинались сложности.
Да, до Аоя доходили противоречивые слухи о Широ Змее, но нигде не сообщалось о нем, как о великом целителе.
Уже то, что он достиг звания ветерана среднего воителя за такой короткий промежуток времени, говорило о том, что он не мог быть хорошим целителем.
Тем не менее выбора не было, так как его собственные целители лишь разводили руками.