Ольга достала блокнот и ручку и начала писать:
"Море может быть разным. Море может гневаться и штормить, море может быть спокойным… У каждого моря разная энергетика. Есть моря с "живой" водой. После купания в этом море ощущаешь прилив сил и энергии. Такие моря оживляют забытые воспоминание. А есть… – Ольга задумчиво прикусила кончик ручки, почти также, как делала, когда училась писать, – "мёртвое" море. Как в сказке! "Мёртвое" море может помочь собрать себя по частям, как маленькие кусочки пазла собираются в большую целую картинку…"
Теперь Ольга поняла, почему оказалась именно в это время в этом месте – ей нужно было найти своё море с волшебной "мёртвой" водой. И именно нужная ей "мёртвая" вода и шелестевший над головой бриз, были первым шагом к новой жизни…
Машина времени
– Нуте-с, душенька-Оленька, что расскажете новенького о душевном здоровьице?
По своему обыкновению Геннадий Вадимович стоял перед окном, заложив руки за спину и задумчиво глядя, как закат играет яркими лучами в тёмных кронах высоких деревьев.
– Лечусь, – неопределенно ответила Ольга.
– То, что вы, милочка, лечитесь – это факт! Иначе были бы вы, дорогуша, в совершенно другом месте! – С какой-то доброй иронией сказал Геннадий Вадимович, – А вопросик мой был про здоровьице ваше драгоценное!
Ольга молчала. Некоторые вопросы Геннадия Вадимовича ставили её в тупик. С реальным доктором было проще – он задавал вопросы и потом спрашивал готова ли Ольга говорить на эту тему сегодня. Если Ольга была готова, она отвечала. Хотя чаще всего она говорила, что не готова и ответы переносились на когда-нибудь "потом".
В отличие от живого и деликатного Александра Николаевича, доктор из прошлого не назначал точное время для консультаций – Геннадий Вадимович появлялся неожиданно, без предупреждения и настаивал на немедленных ответах. Хотя нет, доктор-призрак ни чём не настаивал, не требовал, не просил, не выражал желаний он… просто в мягкой и шутливой форме затрагивал в душе Ольги какие-то тонкие струны так, что ей хотелось отвечать самой. Искренне и честно отвечать.
Возможно это тоже был самообман, связанный с тем, что Геннадия Вадимовича, как выразился как-то Александр Николаевич "уже давно не было в живых". А значит, доктор-призрак уже чисто физически не мог случайно кому-то "проболтаться" о состоянии Ольге, или о том, что она говорила.
– О чём вы, голубушка, так надолго задумались? – Прервал размышления девушки Геннадий Вадимович, – будьте так любезны, размышляйте вслух.
Ольга не хотела думать "вслух", особенно о своих страхах по поводу Александра Николаевича, поэтому продолжала молчать. Геннадий Вадимович тоже не собирался сдаваться.
– Ну, право, Оленька, – с разочарованием говорил Геннадий Вадимович, – мы же с Вами уже давно знакомы, а вы… Ну, право слово, так подозрительно неразговорчивы, что я уж начинаю сомневаться правильно ли мы вам с коллегой костылики-то подобрали?
Ольга упорно молчала. И на подсознании она понимала, что молчит не потому, что не хочет, а потому что не может… психологически не может. В голове, голосами родственников и знакомых, как молотом стучало: "молчи, а то опять чушь будешь нести"!
– О, у меня гениальнейшая идея, – воскликнул и поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем, – а позову-ка я Андрюшеньку! Сдаётся мне, что вы, милейшая Оленька, заблудились в дебрях собственного подсознания! И гений Андрюши будет для вас, ой, как кстати!
Ольга молча наблюдала, как Геннадий Вадимович открывает окно и кричит сквозь прутья решётки куда-то вниз:
– Андюшенька, свет наш ясный, зайди-ка к душеньке-Оленьке! – И добавил уже обращаясь к ней, – скоро придёт Андрюшка. Наверное опять, обормотище эдакое, в подвал залез и новую теорию сочиняет. Опять баба Глаша жаловаться на Андрюшку будет, что формулами стены исписывает! К слову, Оленька, а вы уже видели математические художества Андрюшеньки?
Ольга отрицательно покачала головой.
– Загляните на досуге в подвал седьмого корпуса, там он, подлец, таится от бабы Глаши.
В палату вошёл растрёпанный Андрюшенька со следами меловой пыли на пальцах и одежде.
– А вот и Анрюшенька-голубчик к нам пожаловали-с! – Воодушевлённо встретил гостя Геннадий Вадимович, – Андюшенька, милок, закавыка у нас с Оленькой случилась! Задаю я, значит, голубушке нашей Оленьке, вопросики, а она молчит! Будь добр, касатик, поговори с Оленькой на одну из ваших молодёжных тем. А я, старик, послушаю вас.