— Мы теперь будем помогать каждому, кого встретим?
Целитель не обратил внимания на ее недовольство.
— Что здесь происходит? — спросил Анджей мужчину.
— Дочка нашего старосты на сносях. Но что-то не так. Мы стоим здесь уже со вчерашнего вечера. Староста послал за Провожающим — видимо, стоит ждать худшего.
Провожающий помогал человеку, который находился при смерти, в смирении покинуть этот мир. И указывал путь к Реке Забвения.
Анджей двинулся к шатру. Но стоявший там мужчина перегородил дорогу. Он был почти на две головы выше лекаря и имел внушительную мускулатуру. С таким лучше не сталкиваться на пустой проселочной дороге.
— Тебе-то, что надо? Иди своей дорогой. Староста не принимает, — произнес он, злобно уставившись на Целителя. Его густые лохматые брови нахмурились, нависая над маленькими глазами, словно козырек над входной дверью.
— Я лекарь, могу помочь женщине и ребенку, — лицо мужчины разгладилось, и на секунду в глазах промелькнула радость и надежда, тут же сменившаяся недоверием. Так было почти всегда, когда люди узнавали, кто находится перед ними.
— Что-то не похож ты на лекаря, — проговорил охранник, с презрением разглядывая Целителя. Но подумав, добавил, — ладно, стой здесь, я спрошу у старосты, — и скрылся за тканью шатра.
Не прошло и минуты, как здоровяк вернулся.
— Заходи. Тебя ждут, — проговорил он и пропустил Анджея.
Внутри пахло пряностями и благовониями, горело несколько свечей. В середине, на шкуре медведя, лежала молодая беременная женщина в длинной хлопковой рубашке. Ноги укрывало свалянное шерстяное одеяло. Дышала она еле слышно, волосы были мокрыми от пота. Рядом с ней сидела старуха и протирала ее лоб и руки отваром. Незамбула — с легкостью определил Анджей. Он всегда мог распознать, что за снадобье перед ним, и какими свойствами обладает — это был дар с рождения. Старуха уговаривала девушку, — «потерпи еще немножко, собери все свои силы ради ребенка». «Я больше не могу», — еле слышно простонала девушка.
Едва Целитель вошел, старуха ненавистно окинула его презрительным взглядом и вновь принялась обтирать девушку.
— Добрый вечер, лекарь, — произнес хриплый мужской голос. Повернувшись на звук голоса, Анджей увидел двоих мужчин, стоящих в тени, у стены шатра, — наши молитвы были услышаны Богами. Лекари в таких местах большая редкость.
— Да какой он лекарь! Посмотри на этого оборванца. Он же ничего не смыслит в родах, — перебила старуха.
— Знай свое место, знахарка, — старик повысил голос и она замолчала, опустив голову. До Анджея донеслись отрывки слов молитвы Богине Матери.
— Я староста этой общины и отец девочки, что рожает. А юноша рядом со мной — ее муж. Помогите моей дочери. Назовите любую цену — я заплачу.
— Выведите эту женщину — вот моя цена, — произнес Анджей, ощущая, как внутри все похолодело.
— Этот самодовольный безбожник их убьет! Только вера и молитва спасет, — закричала старуха. Она тряслась от злости, от чего платок на голове сполз и седые растрепанные волосы вывалились наружу, — уж я-то знаю. Кто принимал всех детей в общине последние сорок лет.
К знахарке подошел молодой мужчина и взял ее под локоть.
— Тебе лучше выйти, Мянма. Ты сделала все, что могла.
— Отпусти меня, олух! Умрут твоя женка с дитем. Нашли с кем связываться, — старуха встала и плюнула под ноги Целителю и, выхватив руку, направилась к выходу, бормоча под нос ругательства. Дрожащими руками она пыталась поправить платок и спрятать грязные пряди.
Ощущение холода внутри нарастало, поэтому, как только знахарка вышла, Целитель бросился к девушке. Отбросив одеяло в сторону, он увидел то, чего опасался. Большое расползающееся кровавое пятно.
— Она умирает? — сбивчивым голосом спросил муж беременной.
— У нее кровотечение, — ответил лекарь и положил правую руку на ее грудь, а левую на живот. На секунду замер, прислушиваясь к ощущениям, — я могу спасти только ребенка.
— А как же Оливия, моя жена? — дрожащим голосом говорил мужчина, — вы не можете дать ей умереть! Знахарка была права! Ты самозванец, ничего не умеешь! — выхватив нож из-за пояса, он направился к Анджею.
— Маркес! — крикнул старик, — опусти нож! Возьми себя в руки!
Мужчина сжал оружие еще сильнее, но остановился. Несколько секунд он стоял неподвижно, с болью и отчаянием всматриваясь в глаза Целителя.
— Спаси моего ребенка, — произнес он, и заскрипев зубами от злости, вышел из шатра.
Глава 2.3
Лекарь, приложив ладони к животу Оливии, направил Исцеляющую Энергию в ее тело, останавливая кровотечение. Все это время староста молча стоял рядом и наблюдал. Могла понадобиться помощь, поэтому Анджей не стал просить его выйти.
— Ребенок слаб. Его жизнь угасает с каждой секундой. Мне придется разрезать живот, — Целитель решил предупредить старика, ожидая агрессивной реакции. Но тот только кивнул в ответ.
Лекарь достал из сумки нож и флягу с муравьиной настойкой. Сполоснул руки в отваре Незамбулы, что остался после знахарки и, глубоко вздохнув, разрезал рубашку вдоль, оголяя живот девушки. Сделал несколько глотков из фляги, а остальное вылил на живот и лезвие ножа. Девушка находилась без сознания.
Натянутая кожа под острым лезвием расходилась легко. Первый раз он надавливал только слегка, намечая границы разреза, после чего провел ножом еще несколько раз, делая его глубже. Когда все слои кожи и плоти были рассечены, Анджей погрузил руки вглубь разреза, ощущая теплоту и мягкость. Нащупав ребенка, он вытащил его прямо в плодном пузыре и положил рядом с Оливией. Девушка так и не пришла в сознание.
Когда Целитель проткнул плодный пузырь, пролились околоплодные воды, замочив ложе и его одежду. Ребенок был слаб, но все же дышал. Синий, от нехватки кислорода в утробе матери, измученный от продолжительных родов, но живой. Лекарь перерезал и перевязал пуповину.
Староста протянул кусок ткани, и Анджей завернул в него ребенка. Прижав крохотное создание к груди, он использовал Исцеляющую Энергию, и вскоре младенец заплакал, а кожа приобрела розовый цвет. Лекарь передал новорожденного старосте и малыш замолчал.
Услышав плач ребенка, в шатер влетел отец. Его взгляд скользнул по окровавленному телу жены и на глазах выступили слезы.
— У тебя сын, — произнес старик, — теперь ты должен о нем заботиться.
— Неужели ничего нельзя сделать, — сдерживая слезы, говорил мужчина, — я даже с ней не попрощался. Я так много хотел ей сказать.
Целитель молчал, раздумывая, как поступить, а Маркес продолжал смотреть умоляющим взглядом.
— Я могу кое-что сделать. Но это вернет ее только на несколько минут. Пока остатки души полностью не покинут тело.
— Сделайте это, умоляю Вас, — на лице вдовца читалось почти сумасшествие.
— Вы должны знать, — произнес Целитель, — когда ее душа уплывет по Реке Забвения, оболочка продолжит жить. Не тешьте себя иллюзиями, что это Оливия. В теле не будет души. Таких называют Пустыми.
— Когда душа покинет тело, что от нас требуется? — спросил староста.
— Просто выйти. Я сам завершу дело.
— Мы согласны, — решительно произнес старик.
Анджей подошел к безжизненному телу девушки, и взяв ее руку, стал вливать Энергию. За считанные секунды кожа на животе срослась. Он не хотел, чтобы ожившая девушка испугалась своего вида.
Закончив исцелять тело, Целитель принялся наполнять его жизнью. Он черпал ее из себя, передавая Оливии. Через какое-то время, лекарь ощутил движение пальцев у себя в ладони. Он отпустил руку и отошел. Но невидимая нить соединяла их, перекачивая жизнь из одного тела в другое. Староста и Маркес с замиранием сердца наблюдали за процессом. И когда девушка открыла глаза, бросились к ней.
Анджей остановил старика, схватив за запястье.
— Запомни, у вас есть только несколько минут. Когда ее глаза станут оранжевыми, сразу зовите меня. И без фокусов, — произнеся последние слова, Целитель одарил Маркеса тяжелым взглядом.