— Нормально.
— Уверена?
Гермиона помолчала несколько секунд, собирая мысли в кучу.
— Нет, Гарри, вообще не уверена, — посмотрела она на своего однокурсника.
Раньше они дружили так, что не разлей вода, но после всё изменилось. Сейчас же Гарри, возможно под влиянием Гектора, преображался в куда более осмысленно ведущего себя человека, волшебника. И даже почти перестал общаться с Роном, из которого его врождённый кретинизм бьёт ключом, и с каждым днём всё больше и больше.
— Как они?
— Пока спят, — тихо ответила Гермиона.
— М-да…
Оба стали разглядывать темнеющее небо и горизонт — время шло к вечеру.
— Третьи сутки спят, — добавила Гермиона, а лицо несло на себе следы лёгкой паники. — Я даже не думала, что он однажды окажется в больничном крыле так надолго. Не снова.
Некоторое время они молчали, наблюдая за темнеющим вечерним небом.
— Не думала, что окажусь в той же ситуации, что и на первом-втором курсе.
— Хм?
— Ты уже забыл? — слабо возмутилась Гермиона. Слабо, но искренне. — Гектор с лета перед нашим первым курсом лежал в больничном крыле под надзором мадам Помфри и целители Сметвика. Кажется… О последнем я не уверена.
— Ах, точно, ты говорила… Но только на третьем курсе.
— Да… А я даже не навещала его. Так погрязла в новом мире магии, в учебниках и книгах.
— И потому ты сейчас тратишь всё своё свободное время, стоя здесь?
В запретном лесу сверкнула вспышка голубого света, медленно угасая.
— Вон, смотри, опять эти «маски» из Отдела Тайн что-то творят с аномалией.
— Аномалия, — Гермиона выразила интонациями своё отношение к этой самой «аномалии». Крайне пренебрежительное и обвинительное. — Уверена, что это связано с состоянием Гектора и этой Гринграсс. Или вообще, они сами её создали.
— Кстати, я выяснил, что там за аномалия.
Одной этой фразой Гарри надеялся хоть немного отвлечь Гермиону от неприятных мыслей, ведь последние три дня, стоило только Гектору и Дафне попасть в больничное крыло — к слову, совершенно неясным и никому неизвестным образом — Гермиона только и делает, что проводит всё своё свободное время либо у дверей крыла, либо внутри. Отвлечь получилось слабо, но Гарри считал, что даже незначительный результат — уже результат.
— И что? — немного безразлично спросила Гермиона, продолжая изучать просторы шотландских гор и природы за окном.
— Через магическую пелену так никто и не проник, — Гарри, довольный тем, что Гермиона зацепилась за возможность услышать новое, заговорил с энтузиазмом, словно о любимом квиддиче. — Говорят, там проглядывается какая-то арка. Ну, как Арка Смерти в Отделе Тайн. Знаешь такую?
— П-ф, — фыркнула Гермиона, но вопреки обыденности, в этом действии не было эмоций, скорее лишь привычка. — Разумеется знаю. Она указана во многих книгах о загадках и тайнах магии. Как и о реликвиях британских островов.
— Во-от, — протянул Гарри, продолжая, как и Гермиона, смотреть в окно, словно силясь разглядеть что-то одному ему ведомое. — В Отделе Тайн арка побитая вся такая, словно из стены вырезали, даже выбили. А там, говорят, проглядывается четкий контур специально созданной арки. И…
Гарри замолчал на миг, подбирая слова.
— …нехорошее там место, говорят. Тонкс, ну ты помнишь, виделись однажды, сказала, мол: «Провоняло всё смертью там. Страшная, чёрная магия, не иначе».
— Понятно.
— Тебе совсем не интересно?
— Не знаю.
— Арка появилась в тот же вечер, в который Гектор и Дафна попали в больничное крыло. Возможно это как-то связано…
— Думаешь, — Гермиона впервые в этот вечер посмотрела на Гарри, отвернувшись от окна, — они как-то в этом виноваты?
Гарри отчётливо услышал еле уловимые нотки агрессии и упрёка в её словах.
— Вряд ли. Пострадали от чьих-то действий? Правда… — Гарри задумался на миг, растрепав свои и без того непослушные торчащие в разные стороны чёрные волосы, — я даже представить не могу себе тех, кто мог бы довести Гектора до такого состояния.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты не знаешь? Ну, в общем, я обещал не говорить, так что могу сказать лишь одно — он абсурдно сильный и способный волшебник. Из тех, кого я знаю, я бы поставил его первым после Дамблдора. Нет, вторым. Есть ещё кое-кто, но о ней я тоже не могу ничего сказать.
— О «ней»?
Похоже, разговор и в самом деле смог отвлечь Гермиону от мрачных мыслей, хотя то, куда он сворачивал, Гарри не нравилось. Точнее, вызывало некоторый дискомфорт, а пятая точка по неясным причинам испытывала напряжение, словно вот-вот получит жалящее, а лицо — летучемышинный сглаз. Из всех знакомых Гарри девочек, только Джинни могла бы посоперничать с Гермионой в силе и качестве этого сглаза.