Малфой ехидно ухмыльнулся, даже не пытаясь как-то помочь однокурснику.
— Но ты не переживай. В честь нашей разрушенной, но старой дружбы, я составлю хорошую эпитафию. Как считаешь, стоит восхвалять все прегрешения твои и твоей семьи? Напомню, что «свершений» вами сделано не мало, любой Пожиратель обзавидуется.
На этом их односторонний разговор подошёл к концу, и Малфой смело направился прочь.
— Найдём другой коридор, — прошептал Гарри и повёл Гермиону в сторону одного из тайных проходов.
— Но им нужна помощь! — столь же тихо, но крайне возмущённо прошептала она.
— Обойдутся. От переломов в Хогвартсе ещё никто не умирал.
***
Тяжелые свинцовые веки отказывались подниматься. Свет утреннего солнца, пробивавшийся через окно, вызывал головную боль. Хотя, голова болела и без этого света. Не сильно, но тяжесть была удивительная. Осколок памяти дварфа имел богатый опыт в похмельных синдромах, но даже он не мог похвастать воспоминаниями о столь обширном состоянии нестояния — даже шевелиться не было сил. Кажется, такое утро, но не из-за алкоголя, а по здоровью, было у меня-основы, жившем в двадцатом-двадцать первом веках.
С трудом поборов тяжесть собственных век, я наконец открыл глаза, тут же сощурившись — в окно и впрямь светило солнце, только-только взошедшие из-за шотландских гор. Кто я? Где я? Что вообще… А, понятно… Ох, я уже и забыл, что обычно просыпаются не мгновенно, а порой и вовсе приходится тратить некоторое время на осознание того, сколько времени, когда ты проснулся, какой день, что делать вообще надо?
Попробовав привстать на кровати, находившейся явно в Больничном Крыле Хогвартса, я с трудом преуспел в этом деле, попутно укладывая подушку так, чтобы в итоге мне оказаться хоть немного в полусидячем положении.
Следующий этап — восстановление полностью отключившихся связей с артефактами… Артефакты! Дафна!
Сразу, как вернулись воспоминания о нашем эксперименте, я распространил чувствительность к энергиям по Больничному Крылу, и тут же почувствовал Дафну, погружённую в здоровый сон — она была на соседней койке, отгороженной ширмой.
Так, тут вроде бы всё хорошо. Артефакты…
Они нашлись сразу, стоило только мне перевести взгляд на прикроватную тумбочку справа от меня. Там стояла большая шкатулка, исписанная рунами. Кажется, что-то связанное с экранированием и изоляцией, если верить первичному анализу. Но именно там я почувствовал все свои артефакты.
Только я хотел было протянуть руки к шкатулке, как ширма перед моей кроватью полностью и резко открылась, явив строгую мадам Помфри, одетую по форме — бордово-белый наряд, смахивающий на костюм сестры милосердия.
— Мистер Грейнджер, — сухо заговорила она. — Вижу, вы проснулись. Никаких артефактов…
Она явно поняла мои стремления заполучить обратно свои артефакты.
— Надеюсь вы, мистер Грейнджер, прекрасно понимаете, что магия крови запрещена территории Англии для применения всем, кроме лицензированных мастеров?
— Надеюсь, вы ограничены в распространении личной информации врачебной этикой? — с полуулыбкой ответил я.
— Разумеется. Хорошо, что ваши артефакты реагируют на стандартный рунный контракт о «Намерениях». Иначе они могли бы осложнить процесс вашего лечения. И нет, мистер Грейнджер, я понятия не имею, какую функцию они несут.
— Хорошо… Наверное. Могу я их вернуть?
— Только после диагностики и сразу перед выпиской. Вдруг потребуется магическое вмешательство? А я, будучи мастером-целителем, не склонна к экспериментам с пациентами.
— Чудненько…
Мадам Помфри резво принялась выводить вокруг меня различные диагностические чары и заклинания, большую часть из которых я и сам знал, а оставшиеся — явно авторские.
Результат показал, что я здоров, неплохо бы выпить укрепляющее и, в принципе, могу валить отсюда на все четыре стороны — по крайней мере именно об этом говорил взгляд этой строгой мадам.
— Что с Дафной? — не преминул я задать животрепещущий вопрос.
— Всё великолепно, мистер Грейнджер. Она проснётся буквально через пять-десять минут, если верить магии.
Полагаю, имеется в виду рунические цепочки на койках, смешанные с чарами.
Встав с кровати, переодевшись и надев все свои артефакты, я тут же подключился к сети паучков, почувствовал чешуйчатый браслет из треугольничков, ощутил готовность лука стрелять-убивать-разрушать-тушить-фаршировать, отклик от кольца-допуска к колдовству в доме родителей, и прочее.
Поток информации на миг захлестнул мозг, но миг этот длился ровно в соответствии со своим названием — крайне недолго. Обработав всю информацию, я ненароком чуть нахмурил брови. Стоило только выпасть из жизни на четверо суток, как в замке начались какие-то непонятные брожения, активности и прочее. Да, не массового характера, но пресекать нужно на корню. Я-феникс пока всё ещё находился в стадии превращения, поэтому беспокоить его полуматериальную оболочку, участвующую в создании, теперь уже, как выясняется, не пойми чего, я не стал.