— И понять, — Дафна подошла ко мне, взяла под локоть и повела в сторону Главной Башни, а значит и на завтрак в Большой Зал, — что же нам сделать-то нужно? Терзают смутные сомнения, что от поручения Смерти отказываться — крайне неразумная идея.
Большой Зал — место скопления учеников с поводом и без. Конкретно в это утреннее время повод был простой и банальный — время завтрака. Такое время пропускали лишь единицы. Больше половины учеников Хогвартса находились сейчас здесь, не особо задорно стуча столовыми приборами о посуду, хотя из-за количества учеников могло показаться иначе. Единственные, кто присутствовал практически в полном составе — слизеринцы.
Когда я направился в сторону стола своего факультета, одновременно с этим желая пожелать Дафне хорошего дня — слишком уж обыденным было то, что принимала пищу она со своими — заметил, что девушка шла вместе со мной. На мой взгляд, сопровождавшийся вопросительно выгнутой бровью, она лишь состроила схожее выражение лица и спросила:
— Не рад?
— Отнюдь, более чем рад.
Мы вместе прошли к моему привычному месту за столом факультета. Многие из наших обращали на меня внимание, улыбались, явно радуясь моему возвращению из Больничного Крыла, да и против Дафны никто ничего против не имел. Однокурсники подвинулись за столом, освобождая места для двоих — эти места мы и заняли.
— Всем привет, доброго утра, — поздоровался я со всеми, кивая и улыбаясь.
— Доброго, — вторила мне Дафна, присаживаясь рядом.
Не успели ребята ответить, как перед нами появились столовые приборы и тарелки — готовый завтрак, и пустые для личной сервировки из общих чаш.
Ребята быстренько поздоровались, порадовались моему возвращению.
— Гектор… — Эрни, сидевший вместе с Ханной и Захарией напротив меня за столом, не сводил взгляд с моей головы, и даже умудрился промахнуться вилкой с наколотым кусочком бекона мимо своего рта, ткнув им в щёку. — Вот же…
— Да?
— У тебя белые волосы появились. И… ну-у… — он совершенно «незаметно» кивнул в сторону Дафны, ещё и взглядом показал.
— Насколько же непрозрачно тонкий намёк, — Дафна выдала вежливую полуулыбку. — Ещё тоньше было бы просто пальцем показать.
— Ну прошу прощения, Гринграсс, — покачал головой Эрни, со схожей полуулыбкой, на пару секунд показывая, что тоже воспитывался в семье «священных двадцати восьми», — за лёгкий флёр гриффиндорства в моём поведении.
— Ну началось, — притворно понурилась Ханна, — оставьте это для официальных приёмов. У нас дружественный приём пищи и разговоры о текущих событиях, ситуациях и прочее.
— Ты права, Ханна, — более открыто улыбнулась Дафна. — Просто сработала привычка, когда садишься за стол в Большом Зале, готовиться острым словцом пронзать и резать.
— Тогда, завтракаем и общаемся, — подвёл я итог. — И да, есть теперь у меня такая специфическая седина.
— Как и у меня, — добавила Дафна. — И занятно то, что мне даже идёт. Серебро всегда красит слизеринца.
Довольно быстро расправившись с завтраком, мы перешли к размеренному чаепитию — нечасто всех учеников балуют чаем, так что упускать такую возможность не следует, да и времени ещё полно до начала занятий. А там, где чай, там и разговоры.
— Итак, — начала Ханна, — позвольте мне озвучить вопрос, интересующий, как мне кажется, всех. Что случилось, Гектор? Дафна?
— Если коротко, — я сделал глоток чая из простенькой чашки — других для чая не держат, фарфор тем более. — Мы проводили один из экспериментов, результатом которого было именно то явление, которое мы хотели получить… Но совсем иной природы. Это ощутимо пошатнуло моё понимание мироустройства, честно говоря.
— А седина? — Захария полюбопытствовал сразу, как только я закончил говорить.
Отвечать я не очень хотел, ведь уже успел поднести ко рту небольшое пирожное с заварным кремом. Дафна это заметила, так что решила ответить сама.
— Мадам Помфри сказала, что мы долгое время находились под катастрофически мощным давлением магии. Начало этого воздействия вызвало потерю сознания, так что о дальнейшем сказать мне нечего. Три дня организм приходил в себя, а это… — Дафна провела кончиками пальцев по белой прядке, — …последствия.
— Да, — я вернулся к беседе, расправившись с мелкой пироженкой. — Мадам Помфри объяснила, что воздействие огромного потока сырой магии не может пройти без последствий. Нам, можно сказать повезло, что отделались лишь тремя днями без сознания и небольшими изменениями стиля.