Что же касается прошедшей учебной недели…
Стабильность — показатель успеха.
В замке не изменилось ничего. Новых попыток причинить вред магглорождённым со стороны чистокровных не наблюдалось, занятия шли своим чередом. Единственное, что было заметно — профессор Хант словно бы хотела быть совсем в ином месте, а в сторону аномалии поглядывала с нескрываемым блеском в глазах, словно чувствуя, что там есть с кем сражаться. Ах, да, маленький нюанс — наши «полевые практики» перенесли в сторону поля для квиддича. Там большие открытые пространства, и всё это можно было расценивать как отработку действий в случае боестолкновения на открытой местности. Вот тут-то единицы талантливых ребят в области трансфигурации разгулялись на все сто.
Сметвик дал мне отгул на две недели. Причин я придумать не могу, а то, что оказался в Больничном Крыле в непонятном состоянии, вряд ли можно считать за оную. Значит дело в другом. Возможно, он сам чем-то очень занят.
Вот, собственно, и всё. И да, мои медитации не приносят никакого успеха. Я словно долблюсь в непроходимую адамантиевую стену.
Покончив с медитациями, я покинул тренировочный зал, закрыл дверь, которая тут же «законсервировалась», замаскировавшись под гобелен — и как я вообще нашёл это место, вообще не понимаю — а сам я двинулся на завтрак. День субботний, выходной, можно немного расслабиться, возможно даже сделаю самостоятельную вылазку к аномалии, чтобы не вовлекать Дафну в опасности — одно дело исследования и расчёты, а тут реальная опасность.
К слову, статус аномалии до сих пор не изменился. Тот «аврор», как выяснилось, остался жив и даже не понёс никакого вреда кроме сильного магического истощения, временного. По крайней мере так говорят школьные слухи.
Добравшись до Большого Зала и присоединившись к ребятам, я споро приступил к завтраку, собрав себе обильную порцию из всего подряд, и даже пресная овсянка неизбежно оказалась в моём рационе.
— Мистер Грейнджер…
Голос Снейпа позади меня оказался полной неожиданностью. Но не только я вздрогну или же резко развернулся — остальные ребята поступили ровным счётом так же. А ведь те, кто сидел напротив меня за столом, могли бы как-нибудь просигнализировать о приближении этого мрачного вестника плохих вестей. У него других практически не бывает.
— Директор Снейп, — я мгновенно взял себя в руки, коря за собственную невнимательность и расслабленность, а ведь я почти никогда не позволял себе такое пренебрежение к окружению.
— Жду вас в своём кабинете сразу после завтрака.
Резко взмахнув полами своей чёрной мантии, директор быстрым шагом направился к столу преподавателей, оставив всех нас, кто слышал его слова, теряться в догадках о причинах подобного вызова.
— Что это было? — тихо шепнул Захария, словно Снейп сейчас вёл уроки зельеварения — вот это называется «дрессура».
— Директор вызвал меня к себе, — пожал я плечами, продолжая завтракать.
— Это-то я понял, — кивнул Захария. — Но вопрос в другом. Что могло ему понадобиться?
— Узнаю.
— Тебе вообще не интересно? — это уже Эрни не мог сдержать ни любопытство, ни изумление.
— Догадок может быть множество. Однако я могу сказать, что я ни в чём не виноват.
— Ну да, конечно, — хмыкнула Ханна и незаметным взмахом палочки под столом выставила незримую защиту от прослушки вокруг нашей группы. — Вдруг он понял, кто шарахнул Нотта магией?
— Не имеет значения.
Тот случай, к слову, несколько выбивался из свойственной мне манеры поведения, что удивило в том числе и меня самого.
Полагаю, подобное «радикально не сдержанное» поведение являлось последствием воздействия энергии смерти, но с уверенностью говорить об этом я не могу. Но ведь есть такая возможность? Есть. Тем более концентрация этой энергии, по словам Дафны, у меня в голове.
— Кстати, — Захария посмотрел на меня предельно серьёзно. — Ты уже достаточно оклемался после Больничного Крыла?
— Пожалуй.
— Тогда изволь присутствовать на тренировках. Те пару раз, что ты был, конечно, поспособствовали развитию слаженности новой команды, но нужно больше. Хорошо, что первая игра сезона, как всегда, Гриффиндор — Слизерин. И у нас будет время.