— Похоже, дорогие мои, — директор выглядел показательно довольным. — Мистер Грейнджер и мистер Финч-Флетчли оказались невиновны.
— Но… — хотел было возмутиться Малфой, но вновь был прерван жестом профессора Снейпа.
— Возможно, сугубо теоретически, — голос профессора зельеварения был спокоен. — Эти ученики использовали магию без палочки.
— Северус, не глупи, — отмахнулась мадам Спраут. — Ты, сильный, опытный и талантливый волшебник. Многое ли ты можешь использовать без палочки?
— Достаточно, — ёмко ответил он.
— Мне лестно, — скромно улыбнулся я, — что, учитывая мою историю жизни, вы подозреваете меня в подобном мастерстве.
— Тц… — Снейп повернулся к ухмыляющемуся директору.
— Возможно, — с долей скромности, я глянул на Дамблдора. — Стоит проверить палочки и других ребят? Развеять сомнения?
Профессор Снейп явно хотел воспротивиться.
— Отличная идея, — директор не дал и слова вставить Снейпу. — Так мы сможем узнать примерный облик виновника этого ужасного, вопиющего безобразия.
Нехотя, Снейп повиновался, и подойдя к своим ученикам, молча протянул руку. Похоже, своих оболтусов он держит в ежовых рукавицах. По крайней мере перечить профессору у парней не было даже мысли, хоть и было желание.
— Прио́ри Инканта́тем, — вновь прозвучало заклинание, и вновь мы увидели дымку из палочки.
Образ человека, к которому было применено заклинание Сту́пефай, был ощутимо размыт, но даже так в нём узнавался один из здоровяков, товарищей Малфоя. Процедура повторилась несколько раз, и каждая попытка выявляла различные заклинания атакующего характера.
Сам себя я поймал на мысли, что слово «атакующее», применительно к тем заклинаниям, вызывало с трудом сдерживаемую усмешку. Но какими бы забавными и нелепыми не были эти заклинания, их тип всё равно остаётся атакующим и, в принципе, память эльфа с этим согласна — далеко не всегда атакующая магия должна вызывать сопутствующие разрушения и грандиозные спецэффекты. Порою достаточно лёгкого укола, чтобы обрушить гору. Да и с поставленной перед заклинаниями целью они успешно справляются.
Слизеринцы не понимали вообще, как такое возможно, и лица их искренне выражали это непонимание. А я? А что, обманул детишек, радуюсь. Хотя, какие они детишки? Вон, в одном из осколков есть воспоминания о том, как в этом возрасте, в тринадцать лет, уже и пахал вовсю, и мог даже семьёй умудриться обзавестись. Тут, как говорится, всё зависит от точки зрения и среды обитания.
— Вот мы, дорогие мои, — улыбаясь, директор встал со стула, — и выяснили, как оно всё было. Но за такой обман следует выдать наказание. Ты так не считаешь, Северус?
— Я сам определю наказание своим ученикам, с вашего позволения, — сухо ответил профессор.
— Нет-нет, Северус, — с улыбкой покачала головой мадам Спраут. — Все мы знаем, как ты «наказываешь» учеников своего факультета. А подобное отношение к моим ученикам недопустимо. Минус десять баллов с каждого, мистер Малфой, мистер Кребб, мистер Гойл и мистер Нотт. И…
— Для столь выдающихся слизеринцев, — Снейп посмотрел на мадам Спраут. — У меня особые котлы. И неделя отработок у меня.
— Хорошо, что мы разобрались во всём, — Дамблдор сложил руки за спиной. — Можете быть свободны, время позднее.
— За мной! — коротко бросил Снейп, резко направившись к выходу, а его мантия развевалась за спиной. Слизеринцы бодро поспешили покинуть кабинет вслед за своим деканом.
— Всего лишь гром, — почти неслышимым шепотом сказал я, когда Малфой поравнялся со мной.
— Доброй ночи, директор, — с улыбкой кивнула Дамблдору мадам Спраут, кивнули и мы.
— И вам, — кивнул в ответ директор, направившись куда-то вглубь своего кабинета.
Когда мы покинули это занятное место и направились по коридорам вслед за нашим явно повеселевшим деканом, она, мадам Спраут, решила поговорить о куда более обыденных вопросах.
— Мистер Грейнджер, Гектор. Ты же не против, если я буду по имени?
— Совсем нет.
— Как тебе в школе, Гектор? Как ребята? Как предметы?
В общем, пусть и без особого желания, но я начал рассказывать о сугубо положительных моментах. Будь я помладше, поглупее, без осколков чужой памяти, я бы может и нашёл на что обижаться, что невзлюбить. Но даже понимание того, что дети довольно жестоки, да и подростки от них мало отличаются, меня не особо волновало — вряд ли они смогут «перекошмарить» память осколков, в которых различного ужаса как магического, так и в плане поступков, более чем достаточно. И как я уже усвоил, благодаря всё тем же осколкам — всему своё время. Сейчас, в этой моей жизни, время для, так сказать, «Занимательного Хогвартса» со своей магией, забавами и увлечениями.