— Где?
Я вовремя замечаю нитку чуть выше указанного мной места, снимаю ее. Ленка улыбается, машет мне ладошкой и убегает. Слава богу, выкрутился!
Возвращаюсь домой. Время еще раннее, чем бы заняться? Уроков пока учить не надо. От проблемы свободного времени избавляет бабушка.
— Саша, сходи укропа нарви, потом картошки принесешь с подвала и воды наносить надо.
Ну прям как Золушке нарядов надавала! Ладно, это ерунда. Быстро управляюсь с заданиями, последними приношу пару ведер воды с колодца.
— Ой спасибо внучек, а то у меня ноги совсем отказывают. — ноги у бабушки слабое место.
— Ба, тебе же мазь привезли, почему не мажешь?
— Да мазала, толку от нее никакого.
— Так от одного раза толку и не будет, надо несколько — изображаю я специалиста — Давай я разотру.
Бегу за мазью, укладываю бабушку на диван и начинаю втирать жутко пахнущую мазь, глаза прям выедает. Прищуриваю глаза, переключаясь на внутреннее зрение. Даже мне, понятно в чем проблема — вены по которым течет кровь то суживаются, то образуют какие-то площади, сгустки. Вид ужасный. Растираю мазь в этих проблемных местах представляя как они выравниваются, вот сгусток например… И правда вижу как потихоньку он расходится и кровь уже беспрепятственно струится дальше. Мазь? Или массаж? Или я? Двадцать минут такой работы меня несколько утомили, но результат вижу собственными глазами — еще далеко до идеала, но значительно лучше, чем было. Бабушка тоже довольная, встала, потопала ногами.
— Ты глянь! Правда. помогло. Учись Саша на доктора у тебя талант. Я раза три мазала хоть бы-что, а ты вон один раз растер и хоть на танцы!
Больше меня заданиями она не напрягает и я отправляюсь к клубу — месту сбора тех кому нечем заняться.
Глава 2
Потянулись школьные дни. Библиотекарша вскоре разрешила мне выбирать на всех стеллажах. К своему разочарованию ничего полезного (в медицинском плане) я не нашел. Ленку теперь сопровождал домой после школы каждый день, впрочем, нам все — равно было по пути, только теперь приходилось носить ее портфель. Очень быстро нас стали дразнить «жених и невеста», но так как особого внимания мы не обращали, вскоре наша дружба воспринималась как нечто привычное. Хотя после школьное время я больше проводил с Сашкой — ходили на рыбалку, играли, катались на велосипедах. После десятого Сашкиного напоминания о моем обещании рассказать, как я залечил его рану, решился поделиться с ним тайной. Как- никак за три месяца он никому не рассказал, значит, секреты хранить умеет. А мне держать это в себе одному становилось все труднее. Юрка мне не верил, считал все детскими фантазиями, родителям рассказать… тоже скажут сказки. А тут человек видевший все на свои глаза. Общем после недолгих раздумий я предварительно заставив его поклясться здоровьем своей матери, что будет молчать, посвятил во все подробности, начиная от удара молнией. Закончив рассказ, я заметил некоторое недоверие в Сашкином взгляде.
— Не веришь? Ладно, сек, сейчас — я начал сканировать его — здесь, был перелом, не очень давно — ткнул пальцем в место на левой руке, где кости были заметно утолщены и отличались цветом — тут родинка — показал под мышкой.
Сашка пораженно спросил — Так ты что, можешь всех видеть без одежды?
— В общем, то да, но это все равно, что смотреть на человека с содранной кожей, не очень приятно. Так что если хотел спросить подглядываю ли я за девчонками, то нет, что там у них я знаю, а удовольствия рассматривать не получишь.
Сашка стянул футболку, поднял руку и ткнул пальцем в чирей на боку.
— Сможешь убрать?
— Не знаю, давай попробую.
Сначала стал рассматривать задачку, гм, похоже на растение, три корешка идут вглубь и наверно высасывают что-то из организма гады такие. Наверно надо его выдернуть! Прикасаться ладонью к фурункулу было противно, так что остановил ее в паре сантиметров от кожи. И что делать дальше? Поводил ладонью выше ниже, в стороны — никакой реакции. Минут десять я мысленно выдергивал его, пытался выдавить засушить расплавить. Во мне стала подниматься волна злости на этот чирей, я готов был загрызть его, внезапно стало горячо во всем теле, казалось, на пальцах проскакивают искры. И увидел, как несчастный фурункул стал понемногу таять, корешки зарастать и через несколько минут о нем напоминало только немного выделившегося гноя. Смахнув его листиком, сорванным с куста, я довольно произнес.
— Вуаля! Получите, распишитесь!
Сашка, ощупав чистое место, расплылся в улыбке.