Завтрак в ресторане, причем плачу сам за себя, поскольку Евлампий такого намерения не высказал. Опять в номер, уселись перед телевизором, даже не вникаю, что там идет, думаю о своем.
— Какого х… Это что, запись? — слышу удивленный голос, смотрит на экран. В новостях показывают Черненко. Вникнув, понимаем, что вчерашняя запись. Выглядит генсек хреново, заметно, что болен.
Так пролетел день, сходили на обед и ужин, остальное время тихо сходим с ума от безделья. Обратил внимание на пятнышко крови на рукаве рубашки Евлампия. Присмотрелся.
— Валерий Евлампиевич, у вас там похоже гемангеома?
— Где? А, да как бы родинка, кровит периодически, зараза.
— Давайте уберу.
Всё какое-то отвлечение. Минут двадцать убил. Это не торопясь, тщательно сровняв кожу на месте бывшего нароста. Даже следа не осталось.
— Спасибо. Я даже не сообразил попросить тебя.
— Пожалуйста. А почему звонить нельзя?
— Секретность. Не должен никто знать о болезни генерального.
— Так я и не буду никому говорить. Если от администратора позвоню?
— Потерпи — вдыхает — у меня самого дома жена и дочка.
— Большая дочка? — пятнадцать лет. Почти невеста.
Повода вырваться позвонить не придумал. Догадается. Набрал ванную воды, улегся, медитирую. Слышу звонок, вскакиваю, голым выбегаю. Евлампий уже взял трубку.
— Да. Так точно. Нет, всё хорошо, никаких проблем. Понял. Есть. — повесил трубку — ты бы еще в коридор так вышел.
— Что? Едем?
— Нет. Спросили как мы, не нужно ли чего. Ждём дальше.
— Домой мне нужно! — бурчу, возвращаясь в ванну.
Следующий день прошел практически так же. Утром я проснулся позже его, момент остаться без надзора выпал только вечером, я отказался идти на ужин и он пошел один. Выждав пару минут, выдвигаюсь тоже. Стучу в дверь к цыганкам, тишина. Уехали? Хреново. Стучу во все двери поочередно. Наконец одна открывается, когда я от неё уже иду к следующей. Мужик основательно поддавший, никак не поймет что мне нужно. Надоев объяснять отодвигаю его и прохожу в номер. Он, держась за стенку, движется следом. Быстро набираю номер, долго слушаю гудки. Не отвечает. Опять вечером где-то носит. А мама где? Вот блин, позже я не вырвусь. Расстроенный возвращаюсь. Опять осточертевший телевизор.
— Как вы думаете, почему не везут к нему? — спрашиваю который раз.
— Я думаю тут два варианта — изменил обычный ответ «я не знаю» Евлампий — или ему лучше и пока нет необходимости или твой приезд был не согласован наверху.
Мне так кажется второй ближе к истине. Ждут, не дождутся пока сдохнет, а тут предлагают пацана какого-то, чтобы вылечил. Хоть бы не придушили тут ночью.
Утром вернувшись с завтрака застаем в номере того типа что привез нас сюда.
— Собирайтесь. Едете домой. Черненко умер — коротко сообщает он.
— Позвонить можно? — мрачно спрашиваю его.
— Теперь можно.
Набираю номер, опять гудки. Ну, Настя в институте уже должна быть.
В аэропорту сидим два часа, ожидая рейс. Наконец вылетаем, настроение немного поднимается. Интересно кого теперь выберут главой СССР? Романов? Говорили, его Андропов готовил в преемники. Половина первого приземляемся, багажа у нас нет, сразу идем к ожидающей машине.
— Тебя куда — спрашивает водитель.
— В институт — последняя лекция как раз, Могу и не заходить, Настю дождусь. Соскучился. Был в Москве и подарка не привез. Не доезжая прошу остановить у цветочного киоска. Выбираю букет белых роз, теперь можно и встречать любимую девушку. Сижу на подоконнике возле аудитории, появляется декан. Сделал ко мне несколько шагов, явно намереваясь пропесочить, потом на лице проступило узнавание и… резко развернувшись, пошел обратно. Что это с ним? Удивлялся недолго — наши высыпали из аудитории, поднимаюсь навстречу. Лешка, Руслан, увидев меня остановились как вкопанные, Юлька та наоборот свернула в сторону и прибавила ходу. Что сегодня со всеми? Меня что, из института исключили?
— Привет парни, Настя там? — хлопаю по ладоням и прохожу мимо в аудиторию. Там только физичка. Прозевать я не мог, стала наползать неясная тревога. Возвращаюсь назад, ребята стоят, ждут. Ох, не нравятся мне их лица!
— Что случилось? Колитесь.
— Ты не знаешь? Настя, это… в реанимации… — выдавил Руслан.
— Как? Почему?
— Ну… с окна… упала… говорят.
Не дослушав ответ уже бегу на улицу. Как назло ни одного такси, хорошо затормозил какой-то «Москвич», не спрашивая запрыгиваю в салон.
— В реанимацию, скорее.
— Куда именно? Они в каждой больнице есть — пожилой водитель вопросительно уставился на меня.