Альмод отскочил в сторону, выбросил в волка поток пламени. Промазал, только хвост подпалило. Зверь взвыл, в нос шибанул запах паленой шерсти. Приземлился, но снова припал к земле, готовясь к прыжку. Должен бы убежать. Бешеный? В этот раз Альмод не промахнулся, по земле покатился пылающий комок. Еще одно плетение, останавливающее сердце. Поток воды сверху, не хватало лесного пожара, мало ли, что дождь утром шел.
Шагнув в землянку, Альмод замер на пороге, чувствуя, как развязывается холодный узел в животе. Успел.
Нел тоже обмякла, шумно выдохнув. Кажется, до того она пыталась то ли сбежать, то ли помочь Гейру. Только хватило ее лишь на то, чтобы скатиться с лежанки. Увидев Альмода, дернулась, силясь приподняться на локте. Тщетно.
Альмод кивнул сам себе и выглянул наружу. Скривился — мокрая паленая шерсть воняла еще хуже, чем сухая. Оглядел пятачок у землянки. Удачно вышло, теперь можно объяснить и истоптанную землю, и подпалины. Он прошелся огнем еще в паре мест, где на сухих иголках оставалась кровь. Падаль уберет позднее, пока не до того.
— Ну и куда собралась? — хмыкнул Альмод, вернувшись к Нел.
Она зыркнула зло, сжала губы. Уже не синие, и то хорошо. Снова дернулась и бессильно растянулась на лапнике. Альмод присел рядом.
— И охота было задницу царапать?
Обожженным телом по лапнику. Твою ж…
— Убийца, — прошипела она.
Альмод криво усмехнулся, подхватил ее на руки. Горячая, что печка, все-таки яд от ожогов пошел в кровь.
И едва не схлопотал ножом в шею. Болван расчувствовавшийся. Он успел отбросить девчонку на лежанку. Нел вскрикнула, ударившись, стиснула зубы. Нож не выпустила. Альмод сжал ее запястье, другой рукой выхватил из ослабевших пальцев нож. Всадил со всей дури в дюйме от лица девушки. Она вздрогнула, но взгляд не отвела. Глаза у нее были синие, яркие. Не страх в них плескался сейчас — ненависть. Незамутненная.
— На ноги встанешь — маши ножом, сколько влезет. А пока подумай, кто из-под тебя дерьмо выносить будет, если я сдохну?
— Пошел ты…
Дальнейшая тирада заставила Альмода восхищенно расхохотаться. Интересно, кто ее научил этак заковыристо заворачивать? Девчонка, прикусив губу, потянулась к ножу. Попыталась выдернуть — пальцы соскользнули с рукояти. Альмод не был уверен, что у него самого получится вытащить его из дерева с одного раза, не раскачивая. Но девчонка не сдавалась, потянулась снова. И снова. Вот ведь, упертая.
Альмод прошелся диагностическим плетением. Да, тянуть нельзя. Надо долечивать ожоги, а потом убирать лихорадку. И мышцы собирать. Связался, на свою голову.
— Да уймись ты уже, — рыкнул он, пресекая очередную безуспешную попытку.
— Зря стараешься. Я все равно тебя убь… — Она судорожно втянула воздух сквозь стиснутые зубы, когда тела коснулись плетения. — Первого я не… знала, и Ульвара тоже. Гейр был…
Уж не любовником ли? Впрочем, ему-то что за дело. Гейр сам нарвался. Сам.
— … моим другом. Так что лучше убей, иначе я…
— Сейчас ты убьешь разве что комара, у которого были давние нелады со здоровьем, — фыркнул Альмод. — Так что заткнись и не мешай.
Она отвернулась. Перестала тянуться к ножу, попыталась нащупать край одеяла, завернуться. Не вышло. А каково ей лежать абсолютно голой перед врагом?
— Закончу — найду тебе одежду, — сказал Альмод. Несколько запасных рубах у него было, не жалко. Вот штаны его на ней не удержатся. Впрочем, об этом можно подумать потом. Губу защекотала кровь. Хватит на сегодня. Доживут оба до завтра — продолжит. Еще не хватало встретить тех, кто за ним придет, беспомощным, точно… Нел сейчас.
— Зачем? — прошептала она, когда Альмод приподнял ее, надевая рубаху. — Ты же…
— За мясом, — буркнул он.
Она затихла, часто моргая. Он тоже замолчал. Зажег очаг, в котором лежало то, что осталось от одежды Нел. Бросил туда же образцы, на несколько мгновений добавив пламени жара — полыхнуло желто-белым, пришлось глаза прикрыть. В животе заурчало. Зараза, и поохотиться теперь не сходить. Сам-то перебьется, тем более, что под потолком висело засушенное мясо. А вот девчонку чем кормить?
Это заставило его вспомнить еще кое-что. Обругав себя последними словами, Альмод взял со стола флягу. Жестом показал девушке. Она облизнула потрескавшиеся губы, и видно было, как гордость в ней борется с жаждой. Дожидаться, что победит, Альмод не стал, поднес флягу к ее губам, приподняв голову.