Впрочем, кое-где уже не предавались отчаянию — откуда-то из-за трактира донесся грохот, взрыв ругани. Альмод пошел туда. Полдюжины мужчин — таких же закопченных, как остальные, разбирали то, что осталось от дома Харальда. Сам хозяин наблюдал за происходящим с непроницаемым лицом. Рядом стоял его сын, Бранд, парень лет шестнадцати. Сопляк, по меркам одаренных, взрослый уже наследник по меркам пустых. Полуодетый, русые волосы темны от сажи, безумный взгляд не отрывался от дома. Жены Харальда видно не было. Как и телохранителей, Варди и Стейна.
Грохнуло оземь очередное обгорелое бревно, Бранд дернулся, словно собирался сам бежать разбирать развалины. Отец ухватил его за локоть.
— Держи себя в руках.
Тот снова замер, глядя на дом. А когда оттащили еще одно бревно, вырвал локоть и бросился к пепелищу. Перемахнул оставшиеся венцы, не обращая внимания на встревоженные крики рабочих, прошелся, пригнувшись, словно выискивая что-то среди угольев. И взвыл, рухнув на колени.
Оттуда, где стоял Альмод, невозможно было разглядеть хоть что-то в черной свалке. Но Бранд, шатаясь, поднялся, держа на руках нечто, очень отдаленно напоминающее свернувшееся калачиком тело. Отвалилась, глухо стукнув о землю, голова. Парень снова завыл.
Харальд подлетел к нему, с размаху влепив пощечину. Руки парня разжались, уронив труп.
— Держи себя в руках. — рявкнул Харальд. — Добавил, понизив голос, но Альмод расслышал. — Твоя боль — твоя слабость. Не показывай ее, если не хочешь однажды получить прицельный удар.
Бранд сложился на корточки, уронив голову на руки.
— Вставай.
Он посмотрел на отца снизу вверх, на закопченном лице появились светлые дорожки слез.
— И сопли утри.
Парень на миг отвернулся, медленно выпрямился.
— Прости.
— Твою мать не вернешь, — все так же холодно произнес Харальд. — Займись делом. Узнай, кто из наших работников жив, кого придется заменить. Найди, кого послать на окрестные фермы: людям надо что-то есть. Узнай, не надо ли что обожженным… и где, мать его так и разэтак, носит целителя?
Альмод мысленно выругался. Вот, значит, почему Гейра не искали… Хотя чистильщикам-то что до того? Они и так мир спасают, не до погорельцев. Разве что… от догадки смерзлось нутро. Да нет, не могло этого быть. Семеро одаренных, пусть даже и с ранеными. Не стали бы они сидеть и ждать, пока сгорят. Даже если вдруг оказались пьяны в стельку.
Но другого объяснения не было.
Занятый своими мыслями, он не услышал, как кто-то подошел сзади, и подпрыгнул, когда крепко ухватили за локоть. Едва удержал руку, потянувшуюся к ножу.
Варди… или Стейн, для Альмода близнецы были просто телохранителями Харальда, не стоили они того, чтобы их различать. Крепкие светловолосые парни, не дураки подраться и без плетений.
— Явился, мать твою, — сказал то ли Варди, то ли Стейн. — Пойдем.
Альмод выдернул руку.
— Какого…
— Пойдем, — повторил тот. — Ты нужен.
А что с домом Альмода? Точнее тем, где он снимал комнату у старой вдовы? И с ней самой?
— Кому я, нахрен, нужен. К себе сперва схожу.
— Некуда тебе больше идти, — отрезал Стейн. — А нужен ты мне. Варди покалечился.
— Сам не справишься, что ли? — пожал плечами Альмод.
— Мог бы справиться, стал бы тебя просить? — Стейн ощерился. — Или, думаешь, даром прошу? У меня есть чем расплатиться.
Лейв, наставник Альмода, когда-то говорил, что целитель может работать бесплатно только если видит какой-то особенный случай, который может его чему-то научить. Дескать, что даром досталось, то не ценится, и то, о чем поначалу будут умолять как о драгоценном одолжении, через какое-то время будет казаться само собой разумеющимся. Так что нечего развращать людей и подрывать престиж профессии. Альмод этому правилу не то чтобы следовал неукоснительно — просто с тех пор, как он перестал быть чистильщиком и начал зарабатывать целителем, никому и в голову не приходило просить одаренного помочь бесплатно. Но сейчас дело было не в серебре — просто ни Варди, ни Стейн ему не нравились. Сдохнут — туда и дорога.
А ведь, кроме мертвых, в городе должны быть и обожженные. Ох ты ж, мало ему было Нел.
— Засунь себе…
— Господин целитель! — К ним, пыхтя, бежал дородный рыжий детина. — Хвала Творцу, вы здесь!
Рауд, трактирщик, бухнулся на колени.
— Не откажите, господин целитель. Мы собрали, сколько смогли.