— Не главный он у них. Так, обычный сержант. А череп… Так это группировка черепков.
— Прямо так и называются? Черепки?
— Сами они себя называют Черепа, гордо и пафосно, — хмыкнул Петр. — Но остальные их черепками кличут. Только им самим не говорили, обидчивые.
— Чем ещё знамениты?
— Может, завтра? — устало спросил он, присев в зале и вытянув ноги.
— Можно и завтра. Только на улице ты говорить не любишь. В ресторане — занят. Когда ему спрашивать? Надо же знать, кто меня ножом убить хотел.
Почесав макушку, Петр ответил.
— Даже не знаю, что тебе рассказать. Черепки и черепки. Группировка у них большая. По всему городу дела ведут. Связаны со всем нехорошим, поэтому с ними лучше не связываться. Могли реально ножом пырнуть.
— А городовые что?
— А что с ними? — глянул на меня Петр.
— Им плевать на них?
— Не плевать. Черепков никто не любит. Но это как говно. Пока не трогаешь, особо не воняешь. Зато, если наступишь, вонь на всю округу поднимется.
— На деле это что означает?
— То, что у них несколько сотен членов в группировке. Как шелупонь мелкая, так и серьезные бойцы. Если их задеть сильно, вместе соберутся. Мало кто такое выдержит из мелких группировок. Считай, что и никто.
— Получается, они самые сильные? — сделал я закономерный вывод.
— Нет, — потряс головой Петр.
— А насколько тогда сильны?
Меня смущало их название, поэтому хотелось оценить, что за группировка такая.
— Сложный вопрос. Если толпа соберется — опасны. Но они так редко собираются. Подраться любят. Докопаться на улице могут. Но таких полно в городе. В этом плане они не сильно выделяются.
— А красильщики — это кто? — припомнил я упомянутое название.
— Это ученики школы, которая на улице Красильщиков находится. Минут двадцать пешком отсюда, — махнул он рукой в нужном направлении. — Там около пятидесяти учеников. Штук пять старших. Мастер свой есть.
— Им-то что от тебя нужно было?
— Так я в их школу заниматься ходил. Считай, пришли выяснить, не потерял ли хватку, вернуться приглашали.
— Интересные у вас в городе способы назад позвать.
— Какие есть, — развёл Петр руками.
— А много школ в городе?
— Откуда я знаю, — удивился парень. — Сотни две есть, пожалуй. Это в городе. В пригородах ещё сотня.
— Ого, — удивился я. — Много.
— Да как-то… — пожал он плечами.
У меня на родине тоже школы всякие были. Но в куда меньшем количестве. Здесь же прям рассадник.
— И что, в каждой школе чему-то своему учат? — с откровенным скепсисом спросил я. — Ты ведь не про обычные школы? А там, где с Маслом обращаться учат?
— Я про школы боевых искусств, — уточнил он. — Там и с Маслом работать учат, каждого по-своему, но до этого ещё дорасти надо.
— Там фокусам своим научился?
— Ага, — зевнул парень.
— Чего ушел? — спросил я. — Или это тайна?
— Нет тайны. Талант у меня есть. Дури много, — ушёл он в воспоминания. — Сам видел, что со мной было. Бабка сказал, силы много в себя тяну, а очищаю — плохо. Если продолжу, молодым помру. Просила перед смертью бросить это дело. Я и бросил. Сама-то лечить она меня уже не могла.
Правильно она всё сказала. Толковая, значит, была.
— Неужели в школе не учат, что с этим делать?
— В смысле? — Петр вынырнул из неприятных мыслей.
— Да в прямом. Если каждый ученик в себя грязное Масло тянет, они же все так передохнут.
По глазам Петра я понял, что он не понимал всю глубину моего недоумения.
— Так они и мрут, — ответил он, как будто это норма.
Я посмотрел на него потяжелевшим взглядом. Посмотрел на потолок, за которым где-то там, вдали, скрывалось темное небо.
И подумал, что точно попал в мир самоубийц-идиотов.
— Тогда зачем заниматься тем, что убивает? — спросил я, медленно выдохнув.
— Так это… — Петр открыл рот и закрыл. — Как-то так сложилось.
Прекрасно, что тут скажешь.
Следующая неделя пронеслась как-то быстро, я и не заметил. Ничего выделяющегося больше не происходило, никто на нас не нападал. Было неловко пользоваться гостеприимством Петра, но если не лукавить, то жить с ним — отличный вариант. Как жизнь наладится, обязательно парня отблагодарю.
По истечении недели меня вызвал Борис Дмитриевич.
— Молодец, хорошо работаешь, — сказал он. — Вот, держи, — положил он на столешницу пять червонцев. — Это не зарплата, а подъемные. Петр! — позвал он парня. — Сходи с Олегом на вещевой, купите ему одежду. Сам знаешь куда. Вам там скидку сделают и не обманут.