Была новая одежда, да сплыла. Ещё и волосы подкоптились. Не сильно, но заметно. Я и правда как свежеподкопченное мяско.
— Ты что сделал? — не въехал Петя. — Технику стулом отбил?!
— А чем ещё? — покосился я на него, взявшись руки отмывать. — Так себе техника, если честно. Раз её стулом отбить можно.
Петя на меня глаза вытаращил. Я запоздало подумал, что сироте-кочевнику не пристало разбираться в техниках и отбивать их стулом.
— Ты лучше выйди, глянь, что там происходит. Уверен, неприятности ещё не закончились. Или это для столицы норма — в людей техниками кидаться?
— Ты тут в обморок не свалишься? — спросил он с подозрением, странно косясь на меня.
— Теперь не свалюсь.
Уйти Петя не успел. В туалет вошёл один из поваров, со встревоженным лицом.
— Там это… — сказал он нервно-растерянно. — Это сынок Горыныча был. Его отец приехал. Борис Дмитриевич с ним общаться вышел. Городовые набежали.
По вытянувшемуся лицу Петра я понял, что наши проблемы только начинаются.
Или правильно сказать — мои проблемы?
Глава 9
Новость о том, что прибыл какой-то Горыныч, встревожила всех и не на шутку.
— Это кто такой? — тихо спросил я, когда уже вышли из туалета.
— Глава школы кипятков, — ответил Петя, смотря в сторону выхода из кухни.
Что он там на двери хотел увидеть, было решительно непонятно.
— Кипятков?
— Школа кипения, — пояснила одна из официанток. — Они десятые по силе среди всех школ.
— Что же теперь будет, что же будет… — схватилась за голову другая.
Мне тоже было интересно. Получается, сын влиятельного и известного человека, на глазах у нескольких десятков свидетелей напал на гостей ресторана. По личным причинам. Его крик я запомнил. Целью была явно та девушка, которую я вытаскивал.
Как по мне, за такое и до казни недалеко. Поэтому и говорю, интересно, сможет ли тот урод выкрутиться.
Собравшиеся повара и официантки новость вовсю обсуждать начали. Точнее, продолжили. Там вскоре и Борис Дмитриевич появился. Тесак его на месте вернулся, на бедре болтался. Сам мужчина выглядел усталым и мрачным.
Тоже Вдох сделал и с последствиями пока не справился. Кожа на лице и руках блестит. Тени под глазами залегли.
— Дядь Борь, что там? — спросил Петр, разрушив возникшую тишину.
Весь персонал уставился на хозяина ресторана, ожидая чего-то.
— Олег, иди сюда, — позвал он меня, оглядев всех нас. — Остальные — сидите здесь по тишине. Рабочий день на сегодня закончился, но пока не расходитесь.
Борис Дмитриевич развернулся и в общий зал вышел, я за ним. Меня к дальнему столику провёл. Тот парень сидел здесь же, потрепанный, но в сознании и живой. На лбу у него синяк расплывался. При этом не сказать, что выглядел он растерянно, испуганно или как тот, кто раскаивается в содеянном.
Вместо этого он выглядел… скучающим.
Рядом с ним сидел… наверное, Горыныч. Господин сурового вида. Про таких говорят — старый дуб. Старым он при этом не выглядел, а крепким и монолитным — ещё как. Одет роскошно, пальто на соседний стул бросил, сам в белой сорочке сидел. Правая рука на столе лежала, пальцы по дереву барабанили неспешно. На самих пальцах — кольцо и перстень с камнем большим. Встретил он меня взглядом исподлобья. Сразу как-то неуютно стало. Нет, не от взгляда. Хотя, если это влиятельный человек, уверен, много проблем доставить может. Но в другом причина. Он был набит Маслом под завязку. Внешних признаков нет, что говорило о высоком контроле, а на уровне ощущений — явственная ауры силы от него исходила.
Теперь верю, что мастера в этом мире есть. Возможно, с не самым приятным характером и далекие от идеалов служения.
Сидели отец с сыном здесь не одни. Справа о них за столом расположился старший городовой. Тоже не сказать, что в дешевом пальто. Фуражка его блестящая на столе лежала. Смотрел он на окружающий мир, как будто пару кислых лимонов съел и в ближайшее время собирался продолжить эту практику.
В ресторане были и другие городовые. С гостями общались, кто не разбежался. Записывали показания, наверное.
Борис Дмитриевич рядом со мной встал.
— Рассказывай, — сказал он мне. — Без утайки. Что делал, что видел.
Медленно вдохнув, я начал рассказ.
— Столик убирал. Гости ушли, надо было тарелки забрать. Поворачиваюсь и вижу, этот господин, — говорил я спокойным ровным тоном, указав на парня с синяком. — Что-то в руке собрал. Испугался я до жути. Страшно эта штука выглядела. А он ещё возьми, закричи что-то угрожающее. Вроде шлюхой кого-то назвал…