Также стоит учесть, что Лютый не особо-то напрягался. Масло можно сделать твердым, но это отнимает силы. Наверное, поэтому он и «сэкономил». Проще говоря, сделал «немного» твердую форму, а не что-то особо надежное и крепкое. Возможно, не умел.
Бил он меня также без души. То ли, опять же, из-за гордыни, не воспринимая всерьез, то ли убивать не хотел. Он-то в голову целился. Поэтому перехватить было не так уж сложно, и даже рука не пострадала.
— Откуда ты это знаешь, спрашивать не стоит? — уточнил Петр.
— Знать — это одно. Он это ещё и умеет, — наставительно добавил Игорь.
Прям мудрец, тонко подмечающий реальность вокруг.
— Допустим, — продолжил Петя. — Но как ты его самого так напугал? Это что-то из целительских техник?
— Нет, — качнул я головой. — Говорю же. Обычное, хорошо очищенное Масло.
— Тогда не понимаю. Я испытал приятные чувства, когда ты мне дал попробовать.
— Так-то ты. А то — он, — ответил я с важным видом.
Каюсь, но настроение у меня с утра было ни к черту. Ещё и завтрак не дали. Разбаловал меня Петр. Привык я, что вопрос как-то сам собой решается.
— В чем отличие? — внешне спокойно спросил Петр.
— Завтрака точно не будет? — с грустью спросил я.
— Вот наглец! — то ли возмутился, то ли восхитился Игорек.
— Сначала разговор, — Петя был непоколебим.
Шантажист малолетний.
— Отличие в том, что Лютый — плохой человек, — предпринял я очередную попытку отделаться общими словами.
— Олег, — подался вперед Игорь. — А ты можешь нормально объяснить?
— Нет.
— Но… — вскочил он и оперся на стол. — Так неправильно!
— В чем же неправильность? — наклонил голову я, с интересом его осматривая.
— С друзьями так не поступают!
Он меня уже в друзья записал? Впрочем, почему бы и нет. Как-никак, эти двое реально мне хотят помочь. Что это, как не дружба? Особенно если забыть, что мы знакомы всего ничего.
— Ну хорошо, — сдался я. — Дело не только в том, что он человек плохой. Точнее, вовсе не в этом. Причина — в татуировке. Которая вовсе не татуировка, а метка. Грязная метка. В которую был заключен контролирующий дух-паразит с плана смерти. Как подозреваю, у всех офицеров черепков такие есть. Можно сказать, что они не просто группировка уличная, а серьезная организация с сектантским уклоном и жестким контролем своих нерядовых членов. Ты, Игорек… — пресёк его попытку что-то сказать. — Наверное, спросишь, что за духи такие. А я скажу — что полно их в мире. Надо просто зрение своё настроить. Я через опыт смерти прошёл… Ах да, про эту часть своей жизни не рассказывал. Так слушайте, раз такие любопытны. Меня в приюте убить пытались и, считайте, сделали это. Забили до смерти, а потом тело в окно выкинули со второго этажа. А я жить хотел. Тогда-то дар целительский и проснулся. Вспыхнул, вот и подлечился. Чтобы не добили — сбежал. А из приятных бонусов того неприятного опыта — теперь духов вижу. Они людьми питаются. Места всякие плохие любят. Будучи кочевником встретил человека, который рассказал, что это такое. Справляться с ними тоже научился. Жить-то хочется, а эти гады кочевников любят. Они вообще слабых, беззащитных людей любят. Вот в вашем друге — такая же хрень гадкая сидит. Понимаете? Продался он с потрохами тем, кто самой жизни враг. По этой гадости я и ударил. Чистое Масло для них хуже кислоты. Собственно, всё, — хлопнул я ладонями по столу. — Довольны? Получили ответы? — закончил я, надавив голосом.
В моем ответе была как и правда, так и ложь. Пусть переваривают, главное, чтобы не придирались. А если повезет, то свою легенду легализую. Аристарху Павловичу почти то же самое рассказывал. Теперь вот парням. Даже если они болтать начнут, мне это не должно сильно навредить. А то и вовсе поможет.
— Так ты оживший труп?! — отмер Игорек.
— Это единственное, что ты услышал? — неверяще посмотрел на него Петр.
— Нет! Я понял! В момент смерти ты вспомнил свои прошлые жизни! Признай, так оно и было?!
Глаза его расширились от восторга, изо рта вылетели капли слюны, настолько взбудоражила его эта идея.
— Идиот… — тихо пробормотал я, хлопнул себя рукой по лицу.
Очень догадливый идиот. Прямо в точку попал. Поэтому лицо и прикрыл, чтобы не показать истинных эмоций и того, насколько он близок к правде.
— А чего идиот сразу? — обиделся парень. — Мы с Петром в школу боевых искусств ходили. У Петра родители и бабка — целители не последние. И знаешь что? А то! Ничего такого ни про каких духов мы не слышали. Чужое магическое оружие тоже разбивать не умеет. Не выходим драться с неизвестными по ночам. Целительские способности в шестнадцать лет не демонстрируем! — разом он вывалил все претензии на меня.