Выгнувшись, чудом пропустил удар битой. Та врезалась прямо рядом с ухо, стесала кожу, но голову не размозжила. Другой черепок схватил меня за ногу, потащил на себя. Куртка задралась вместе с футболкой, кожу на спине разодрало.
«Да отвали ты!» — на эмоциях я собрал шар в ладони и метнул парню в лицо.
Вышло на отлично, он отпустил меня и завалился назад. Мимо проскочил Игорь, врезал ногой тому, кто хотел ударить меня. Я успел подняться, огляделся безумным взглядом. Петр сражался недалеко, но его прижали к стене. Паук вместе с тремя черепками наседали на него и давили. Кто-то валялся на полу, но врагов по-прежнему оставалось много.
Внезапно Игоря подняло и зашвырнуло в другой угол.
— Разойдитесь! — рявкнул Лютый, с перекошенным от гнева лицом.
Из его груди торчали чужие лапы. Сам парень блестел от Масла.
Его движение я заметил, но увернуться не успел. Нога парня врезалась мне в колено. Раздался хруст, и новая вспышка боли прокатилась по телу. Если бы я её не подавлял, сейчас бы заорал на всё здание.
Лютый отошёл, черепки засвистели. Я перекатился, подволакивая ногу, попытался встать, и это даже получилось. Минус правая — отметило сознание.
Но есть ведь ещё левая и две руки.
Весь триумф Лютого сошёл с его лица, когда черепки замолкли. Он повернулся, увидел меня и неверяще свёл брови к переносице.
— Это всё, что ты можешь, ничтожество? — сплюнул я ему под ноги.
Прямой удар ногой отбросил меня назад, прямо на руки черепкам. Те швырнули меня обратно, я не удержался на одной ноге и полетел на бетон. Боль была жуткая. Сознание уплывало, тело не хотело всё это терпеть.
Но нельзя.
Нельзя сдаваться.
Когда из глаз ушла темнота, я увидел, как Лютый навис надо мной. В его руке материализовалась бита из Масла. Он замахнулся и резко опустил её. Я рефлекторно дернулся, прикрылся рукой.
Новый хруст, в глазах снова побелело, а боль затопила меня всего.
— В этот раз сможешь подняться? — услышал я сквозь муть в голове чужую насмешку.
Подняться… Подняться? Да, это хорошая идея.
Небольшое усилие, и боль притихла. Зрение вернулось в норму, если не считать того, что всё двоилось и даже троилось.
Я перевернулся, прижал руку к телу, чтобы не задеть. «Минус левая», — мелькнула очередная мысль.
Кое-как, с трудом, я сначала привстал на ногу, а потом и поднялся, шатаясь.
Снова наступила звенящая тишина.
Слова сами полились из меня.
— Я… Элор… Последний защитник… рода человеческого…
Лютый смотрел на меня как на безумца. Но я видел в его глазах страх. Он не понимал и поэтому боялся. Остальные черепки тоже застыли. В их голове не укладывалось, как такой, как я, может подняться в очередной раз. Петр с разбитым лицом сидел у стены, прямо на теле Паука. Трое черепков сторонились, блокировали его, но не подходили. Игорь валялся в углу и не видел, что происходит.
— Ни боль… — слова продолжали выходить из меня, — ни сама смерть не остановят меня.
Я выставил руку перед собой и навёл на Лютого. Он шагнул назад, дух внутри него забеспокоился.
Черные кляксы вырвались из груди парня, устремились ко мне. Мелькнули когти, что врезались мне в плоть, разрывая её.
Схватившись за них целой рукой… Я дернул. Не сами руки. А Масло, что скрывалось в них. Дернул со всей силы, выдирая саму суть духа из Лютого.
Черная жижа побежала по образовавшемуся каналу, врезалась в меня, вошла внутрь. Столкнулась с теми каплями чистой Крови, что я успел накопить.
Лютый попытался вырваться, вместе с духом, но я дернул ещё сильнее. Парня повело ко мне. У меня не было физической силы, чтобы сдвинуть его… Но моя воля…
Моя воля была в разы сильнее этих двух паразитов.
Черепки что-то кричали. Дух вырывался. Он испугался настолько, что выскочил из тела Лютого. Того отшвырнуло в сторону сломанной куклой. Тварь набросилась на меня, появилась её голодная пасть, что вцепилось мне в плечо.
Снова хрустнули кости. Я держался из последних сил. Тварь разрывала меня, я отвечал ей тем же. Отрывал куски.
Но проигрывал… Тело оказалось слишком слабым…
Ни боль, ни смерть… — пульсировало в глубине моей души.
Ещё немного, ещё… Ещё….
В высшей точке напряжения, когда осталось непонятно, кто победит, Петр, найдя в себе силы, пробился ко мне через ошарашенных черепков. Он голыми руками схватил голодную тварь, отшвырнул в сторону.