Что сказать? Мара простят, а вот королю Дормера открутил бы голову любой северянин, дай ему волю. Хотя сейчас, Нел не была уверена, что и король Дормера такое уж чудовище…
Она словно чувствовала этих слишком сильных и таких одиноких, озлобленных магов. Каждый из них справляется с напряжением по-своему. Лавиль, наверное, с помощью женщин. Однажды сработало и он привычно прибегает к этому "средству". Другие срываются в ином. Игры во власть, желание подавить соперника. У каждого своё.
— Как у Дастона! — шепнул внутренний голос.
Что ж! Она понимала и его. Властный отец, наверняка, действовал именно так. Не разбираясь в средствах. И он пошёл по тому пути… А потом кричал ей в лицо, что она ничего не понимает. Кого он пытался убедить? Себя, наверное, тоже… Быть может он пожалеет однажды, об Ильге. Наверное, и Лавиль помнит и винит себя за то, что однажды воспользовался юной горничной в огромном чепце, чтобы сбросить невыносимое напряжение…
Она не оправдывала их всех. Просто поняла. И простила. Не зря, кто-то из мудрых сказал, что понять и значит простить… Она, конечно, не расскажет Лавилю о дочери и не распахнёт объятия Дастону. Будет бороться с ним. Она просто не будет их больше люто ненавидеть.
Нел села на постели. Всмотрелась в яркий день за окном. На душе легко. Словно она сбросила невероятный груз, который отягчал сердце. Она ведающая и должна хранить жизнь. Любить жизнь и живущих. Она будет учиться…
Нелли смотрела на солнечные лучи, что плясали перед нею, широко раскрыв глаза. Впитывала не только красоту. Но и истину. Потому их и боялись дормерские маги. Ведающая не крушит защиту и не ломится сквозь щиты. Она идёт прямиком туда, что защитить невозможно. К сердцу.
Ни один из них не сможет отказаться от того, чтобы хоть на короткое время, почувствовать себя живым и любимым… А потом отомстить. Ведь заставить любить нельзя. Ведающую тем более. Ни заставить, ни запугать. Как жаль, что они, эти маги, не понимали, что любое существо отзовётся на любовь. Особенно, ведающая…
Нел купалась в солнечных лучах и чувствовала удивительную общность с ним. С солнцем. Каждая женщина тоже такая: греет одним своим присутствием, дарит жизнь, сияет любовью. Особенно ведающие, в которых их мир ярко проявил свою любовь и сострадательность…
Такой и увидел её Лавиль, когда осторожно вошёл в кабинет. Так тихо, что успел увидеть всю красоту картины. Солнечные лучи льнули, обнимали Нелли Тал. Она вся сияла. И знала это…
Подняла на него спокойные глаза, ласково улыбнулась:
— Спасибо.
Дамиан не знал, что сказать. Она не кокетничала с ним, но говорила так тепло, что он стушевался:
— Пустяки!
Она не приняла шутливый тон:
— Вы были самоотверженны и добры. Благодарю.
Как королева рыцарю. И, как рыцарю, ему захотелось упасть на колено и поклясться в чем-нибудь очень романтичном и крайне глупом… Дамиан моргнул, стряхнул наваждение. Присмотрелся…
Она менялась. Так и меняется ведающая, входящая в силу. Красота, притягательность и теплота. Скоро, наверное, ни один щенок в академии не сможет остаться равнодушным. Даже юный Дастон не удержит своими угрозами.
Нел легко встала, подошла к нему. Заглянула в глаза:
— Как вы? Отдохнули, хоть немного?..
Он проблеял что-то вроде:
— Да!
А она добавила ему переживаний. Взяла за руку и спросила:
— Как я могу отблагодарить вас за помощь, декан? Вы уже дважды помогали мне.
Хотелось завопить:
— Вообще-то трижды, а с устройством на ночлег и четырежды!
И рассказать, как она может отблагодарить его. А после показать. Подробно и обстоятельно, как и полагается наставнику.
Лавиль с невероятным трудом собирал мозги в кучу, ведь она смотрела на него и ждала ответа. Мозги отказывались и демонстрировали картинки "благодарностей", от которых остатки соображения оставляли его. Обнажая инстинкты.
Он оказался молодцом. Выдерживал проклятия Эуфимии. Выдержал и улыбки Нелли Тал. Абсолютно не соображая, он выдал совершенно правильный ответ:
— Учитесь хорошо, адептка Тал.
Нел просияла. Поискала глазами сумку. Дотронулась до головы. Конечно, он заплёл косу! Чтобы он забыл хоть одну мелочь и поставил репутацию женщины под угрозу!.. Она словно мысли его прочитала. Ухмыльнулась одобрительно: