Когда Ильге Вардис надоело смотреть на показательное смертоубийство, она развернулась и ушла к центру площади. Нел пошла за ней. Оставшиеся без присмотра "Дастон" и "Варнер" вяло стенали всё оставшееся им время. А основное внимание зрителей вернулось туда, где были две другие подруги.
К ним тоже явились "кающиеся". К Айсе грузный, представительный лорд с щеголеватым, неприятного вида юношей. К Алике целая семья. Мужчина и женщина с хитрыми, острыми, похожими на мордочки хорьков лицами, и целый выводок шумных, крикливых детей разного возраста.
Дети кричали, прыгали вокруг родителей. И смазывали картину "покаяния". Да, девушкам оно, вероятно, и не было нужно. Они с брезгливым отвращением смотрели на своих, вероятно, родственников. И с облегчением. На их лицах легко читалось: какое счастье, что мы вырвались на свободу и "та" жизнь закончилась!
Пока творился весь этот бедлам в центре площади, и Ильга обнимала подруг в молчаливом утешении, Нел пропала. Те, кто следил именно за ней, заметили, что она отошла к самому малоосвещённому краю площади. Её ждали там… Высокий воин в полном облачении. Темнота не позволяла разглядеть был ли на латах герб. Вероятно, да, потому, что даже глядя на силуэт, видно было, что облачение первоклассное и двигается воин с особой, хищной грацией, что присуща аристократам, выросшим с мечом в руках.
Воин шагнул навстречу Нелли Тал. Обнял. Он, в отличии от других персонажей этой комедии, не выглядел смешным. Скорее трагичным. Он судорожно обнимал девушку руками в перчатках. Казалось, не разожмёшь. А потом, одной рукой попытался стащить шлем с головы… Нелли Тал развеяла его мгновенно…
Вернулась в центр площади ещё более неуёмная, чем до того. Смеялась. И громко крикнула:
— Вы, девицы академии! Не имеет значения, как вы относитесь к каждой из нас! Если вас тоже грызёт боль, выходите сюда и выплесните её! Не имеет значения, умеете вы творить иллюзии или нет! Просто думайте о тех, кто вас обидел! Магия сделает остальное!
Пока девушки, сидящие по кустам и глядящие на представление из окон общежитий думали, решались, Нелли Тал щёлкула пальцами… И площадь грохнула хохотом!.. Что там рога и хвост!..
— Она, и правда, "неравнодушна" ко мне, — потрясённо подумал Лавиль.
Высмеять его остроумнее и злее, было просто невозможно! Думай, не додумаешься! А её разум выдал картинку сходу. Чёткую, красноречивую. И узнать его на ней, смогла бы даже самая младшая из его племянниц!..
По диаметру площади выросли цветы. Достаточно высокие, намного выше роста человека. Большие, с широкими, удобными соцветиями… И по этим соцветиям порхал Лавиль… С яркими, как у бабочки, крыльями за спиной. С развевающимися длинными волосами и сияющей улыбкой. Он легко перескакивал с цветка на цветок, осыпая тех, кто внизу, сияющей пыльцой с цветов и своих крыльев… Когда он перепрыгивал на новый цветок, старый будто бы укоризненно, качал головой ему вслед…
— Обожаю эту девочку!
Лавиль и Виллис вздрогнули. Амалия Кринт, магистр травоведения и зельеварения, брошенная любовница Лавиля, подкралась незаметно. И теперь громко смеялась в лицо бывшему возлюбленному:
— Я готова была расцеловать её за рога и хвост!.. А за это вот… Я просто обожаю её! Высший бал по моим предметам ей гарантирован, даже если она ничего не будет делать! Хотя, подозреваю, всё у неё будет в порядке с моими предметами… Так вести себя может только истинная… Женщина!..
Кринт хитро улыбнулась обоим мужчинам:
— Так изящно и однозначно выразить твою суть, Лавиль, это нужно суметь. Даже ребёнок поймёт!..
Великовозрастные дети и поняли. Ржали над ним, как кони. Несчастные Дастон и Варнер отошли на второй план. Он снова стал звездой. Снова!
— Говорил я, что она тебя терпеть не может! — вторил его мыслям Виллис. — А ты мне: кажется, кажется… Вот оно, твоё "кажется"! Скачет!..
Иллюзорный Лавиль весело порхал вокруг академической площади. Был неутомим и последователен. Ни один цветок не пропустил! А на площадь выходили девушки. Сначала, по одной. А после, и вовсе группами… И "галерея героев" пополнилась новыми лицами. Многие узнали среди них друзей Варнера и Дастона, что считались самыми популярными парнями академии. И вели себя с девушками как придётся…
Теперь, как захочется, вели себя с ними. Они получали щипки, тычки, пинки, рога и хвост, как у Лавиля. Или зубы, как у вампира. Или когти и лапы, как у чудовища. Или ещё какие-нибудь уродства, что, по мнению адепток академии, ярко отражали их внутреннее содержание. А один из "героев" так и вовсе "открыл" остальным свою гнилую суть…