Выбрать главу

Ловко!.. Ильга действительно была влюблена. Но, не в Дастона же? Так Нел и не сказала этого! А то, что предложения встали рядом, и кто-то что-то подумал!.. И как ловко она в конце указала на то, что виновные тут вовсе не они, несчастные девы, раздавленные вероломством мужчин, а эти самые мужчины. Попробуй теперь обвини её!

Элвин снова усмехнулся. А Нел продолжила покаянно:

— Это, конечно, не оправдывает нас. И то, в какие формы это всё вылилось… Мы пришли в ужас, когда на следующее утро вспомнили всё. Оказывается в каждом из нас живёт тёмное начало: жестокое и безжалостное…

— А вот теперь угроза Дастону и другим. И концовка?.. Ну, же, Нел?

Элвин словно считывал Нел и не ошибся. Закончила она крайне сокрушённо:

— Я безмерно сожалею, господин ректор! И готова понести наказание!

Вот опять!.. Конечно, сожалеет. Но, уж точно не о своей шалости. Скорее о том, что не может придушить Дастона своими руками!

* * *

Элвин сделал приличествующую моменту паузу, и продолжил разбирательство дальше. Укоризненно:

— Адептка Тал, прежде чем выносить какие-либо суждения о поступке вашем и ваших подруг, давайте спросим у, так сказать, пострадавшей стороны. Что думают они о вашей выходке?.. Адепт Варнер, идите-ка поближе и скажите, есть ли у вас претензии к "шутницам"?

Недоброжелатели ректора глухо заворчали. Выставлять на всеобщее обозрение аристократов, которых оскорбили, и требовать, чтобы они обвинили кого-то? Бред!.. Конечно, они будут молчать. Из гордости, по меньшей мере. А значит, ректор покрывает нарушительниц!

Варнер превзошёл даже их ожидания. Он не просто не обвинил. Он, можно сказать, обнажился прилюдно! Был смертельно бледным и выразился предельно откровенно:

— Я, господин ректор, не просто не обвиняю их. Я перед всеми признаю, что в том, что случилось с Ильгой Вардис есть моя вина. Если бы хоть что-то можно было бы этим поправить, я покончил бы с собой любым способом из тех, что демонстрировал мой двойник… К несчастью, адептка Тал права, сожаления ничего не меняют и не исцеляют…

Зал сдавленно ахнул. Элвин глянул на парня с искренней симпатией и сочувствием и мягко возразил, будто были они наедине, где-нибудь около камина, а не в зале битком набитом народом:

— А вот это не так, мой юный друг. Старое нельзя вернуть. Но новое, настоящее новое, бывает даже лучше. Ведь мы становимся мудрее и уже умеем ценить те вещи, что не понимали раньше… Не унывай. Иди вперёд. Без страха.

Варнер на последних словах ректора вскинул голову и напряжённо всмотрелся в лицо ректора. Медленно кивнул…

А Элвин продолжил срежиссированный им спектакль. Вызвал антипода страдающего влюблённого:

— Адепт Дастон, прошу вас. Выскажите свои претензии к поведению любой из этих девушек.

Дастон вышел. Как обычно, высокомерный и отстранённый. Не поймёшь, что за шахматную партию разыгрывает он у себя там, в голове. Не торопился. Окинул каждую из нарушительниц неторопливым взглядом, поднял брови:

— Господин ректор, я не выдвигал никаких обвинений.

— А будете? — как-то азартно уточнил Элвин.

Холодная улыбка в ответ:

— С чего бы?.. Имя моего рода не было названо. А кто и на кого был похож в том милом представлении… Об этом пусть каждый судит сам… Я не вижу в том, что случилось ничего, кроме невинной шалости. А если у кого-то из дам есть претензии ко мне, то я готов их выслушать и обсудить. Лично. В любое время…

Многие передёрнулись. Он угрожает студенткам прямо перед ректором! Элвин, однако, сделал вид, что не заметил намёк и обратился к следующему "пострадавшему":

— Декан Лавиль, боюсь вы уже дважды пострадали от шуток адептки Тал. Я говорю об этом так прямо потому, что это ни для кого не секрет…

Лавиль выступил вперёд:

— Как и то, что я несколько… Ветреный по натуре!

Лекарь ослепительно улыбнулся ректору и всем собравшимся. Зал облегчённо выдохнул смехом. Вот человек, который никогда не теряет присутствия духа и чувства юмора! Градус влюблённости студенток академии в Лавиля, в очередной раз, начал стремительно расти, приближаясь к каким-то критическим показателям. Лавиль тряхнул волосами так, что они зазолотились на солнце. Многие девушки натурально зависли, а он закончил бархатным голосом: