У неё тоже срыв. И очень удачно, что она на своих ногах и кажется, что в своём уме. Студенты не поймут… Никто не поймёт…
Для этого, он "проводил" изрядно побледневшую Нелли Тал до ближайшей аллеи. И там, где никто не мог увидеть их, вырубил её снова. На самом деле, хватило малости. Она и так была на пределе. А дальше привычное. Чары отвода глаз, кабинет, лечение. Он оставил её там, а сам отправился заниматься своими делами. Порадовался, что у него без труда получается держать данное себе слово. Он не прикоснулся к Нелли Тал, сверх того, что нужно было для помощи…
Как оказалось, декан Лавиль обманывал себя, и выяснилось это довольно скоро…
В тот же вечер четыре компании из тех, кто нам знакомы, собрались, каждая в своём месте. Что характерно, пили фрилл. Правда по совершенно разным причинам.
Друзья навестили Ависа Варнера в общежитии "для богатых". Расположились в роскошных покоях, кто где. Сам хозяин полулежал в кресле. Потягивал фрилл. Его отпустили из больницы со строгим наказом соблюдать постельный режим. Вот он и рассудил, что так он почти не нарушает предписания.
Фрилл это и не алкоголь вовсе. Тем более, для мужчины. А без него он просто не мог сейчас. Если бы ему отбило память после срыва, было легче. Так нет же. Он помнил всё, до последнего слова. То, что говорила ему рыжая подружка Ильги. И то, что говорил он сам.
Друзья болтали о пустяках. И он был благодарен им. Остаться одному сейчас было бы просто страшно. Хотя мысли о самоубийстве, что появились у него некоторое время назад, поблекли, отодвинулись… Он был рад. Значит, выздоравливает… От бессилия и беспомощности.
Он и не собирался никогда накладывать на себя руки. Это было противно самой его деятельной природе. Его с детства приучили анализировать себя, как любого сильного мага. И он правильно расценивал такие мысли, как крайнюю степень усталости. От всего… Раз прошло, значит ему легче… И у него появился ещё один повод быть благодарным Нел Тал. Она вытащила наружу всё, что так болело… Он выкричал это и стало легче.
Теперь нужно думать, что делать дальше. Как пережить встречу с отцом и не броситься на него с кулаками. На праздник Перелома Года он должен будет навестить его и "дом", хотя назвать этот мавзолей домом, язык не поворачивался.
Что делать со своей жизнью? И с Ильгой? Отпустить?.. Смешно! Как можно отпустить ту, что никогда не была твоей?.. Тут же стало невыносимо стыдно. Она была его. Вся. И любила его всем сердцем. Он видел это. И то, что не было никакой корысти или расчёта в ней. Он так радовался, что они так созвучны. Это виделось настоящим чудом…
Только оказалось, что у монеты всегда две стороны. Его половина была такой же, как он сам. Непримиримой. И отомстила ему за предательство. Кто-то мог бы назвать Ильгу истеричкой, что планомерно сводила себя в могилу из-за того, что жизнь повернулась не так, как она желала. Это было не так. Он понимал её и в этом.
У неё просто не было сил жить после того предательства. Сегодня он ощутил это на своей шкуре. Благодаря рыжей подружке. Он, и правда, всегда думал, что он хозяин положения. Вот сейчас она одумается, придёт в себя, и он примет её назад. Не упрекнёт. И как-то устроит их будущее…
Когда он узнал, что она едва не умерла, земля треснула и осыпалась у него под ногами. А сегодня он понял, что разлучить может не только смерть. Простое желание. Ему, дурню, и в голову не приходило, что она может оставить всё это. Его. И пойти дальше.
Он представил себе Ильгу, счастливую, смеющуюся, как когда-то. С ребёнком на руках. Добавил мужчину рядом. Не кого-то конкретного, просто образ… И понял, что это то, что оба они заслужили. Он за предательство. Она за то, что не предавала…
Харвиг выдернул его из депрессивных мыслей. Он, оказывается, уже некоторое время обосновывал, почему Нелли Тал нужно провожать после физподготовки, и почему это должен быть он.
Авис знал, что рыжая подружка нравится Харвигу. Да, он и не делал из этого тайну. В другое время ему и дела не было бы до сердечных переживаний друга, но не сейчас… Он сказал:
— Не лезь, Тон.
Харвиг напрягся:
— С чего бы это?
Авис был ещё малость не в себе, а потому ответил прямо, не щадя самолюбие друга:
— Дастон… С лекарем он развлекается. Тебя будет бить в полную силу. Выстоишь?
Харвиг задумался. Кто-то из парней уронил:
— Он так и таскается на дальний полигон. Торчит там до ночи… Как ненормальный. Зачем, так?..