— Я буду твоим!
Нел не ответила. Улыбнулась проказливо:
— Представление заканчивается. Ещё придёт кто-нибудь и застанет нас…
— Не застанет. Они не приходят, хоть до утра сиди тут. И не увидит никто. Ложи зачарованы.
— Специально что-ли? — ахнула Нел. — И что? Ты тоже приводил сюда красоток?
Виллис пристыженно опустил глаза, но не солгал:
— Случалось…
Нел захихикала и ткнула его под рёбра. Как приятель, а не почти что любовница:
— Ну, ты герой!
Истор нахмурился:
— Нел!..
Она не дала ему говорить. Вздохнула расслабленно и как-то сыто что-ли:
— Давай потом, Истор. А? Пока мне так хорошо, что не хочется трогать это хрупкое равновесие… И не пугайся так… Я в себе. Абсолютно.
Потёрлась о его лицо. Ласково улыбнулась:
— Я помню. Помню!.. Запасная невеста. Пока твоя пара не явится…
Хихикнула:
— А ловко ты меня… Уговорил… Что значит, опыт!
Он улыбнулся ей в растрёпанную макушку:
— Это ты как порох загораешься, Нел. Опыт не причём. Я сам едва не умер. И до сих пор…
Нел насмешливо скосилась на него:
— Ты хоть идти сможешь-то, герой?
Он ухмыльнулся:
— Конечно! Слезешь с колен, я и успокоюсь.
Нел сделала движение, а он задержал её. И снова умоляюще:
— Ещё минуту, Нел!
Она осталась ещё на минуту. И опять пожелала. Уже в который раз за этот вечер. Голова закружилась, в ушах зашумело. Привалилась головой к его груди:
— И отлично! Зато срыва не будет! При виде всех этих лиц. И прекрасной Люмин, которую я, кстати, ещё и не видела. Но голос, да! Чарующий! И так вплетался в страсть, будто он, этот голос, и есть сама страсть.
Нел оглядела "дело желаний своих". Шрам ещё сгладился. Он есть ещё, конечно. Но уже не бросается в глаза так, как раньше. Не отвлекает внимание от красоты лица.
Довольная, Нел сползла, наконец, с колен Виллиса, стыдливо отводя глаза. Поправила платье. Схватилась за голову:
— Растрепалась! С тебя, Виллис, новая причёска и глажка платья. По нему сразу видно, как мы тут… Кувыркались!..
Истор недовольно буркнул:
— Не дошло до кувырканий. Я, можно сказать, сам срезался. Наобещал тебе всякой хрени!..
Щёлкнул пальцами. Причёска и платье Нел были снова идеальными. Чего не скажешь о ней самой. Шалые, весёлые глаза на бледном лице…
Истор нахмурился:
— Что-то ты бледненькая, Нел. Так не должно быть…
Нелли постаралась отвлечь его. Фыркнула:
— Ты, знаток женской физиологии!..
Виллис прищурился:
— Ты снова делала это? Да, Нел?.. А если свалишься?..
— Ты подхватишь меня! — картинно захлопала ресницами Нелли. — А от бледности у меня есть отличное средство. Дормерское!..
Достала блеск для губ и принялась наносить его. Виллис воспользовался этим, чтобы привести в порядок себя. И не смотрел на неё. Хотелось сцеловать с неё эту краску снова…
А ведь Виллис уговаривал Нел уйти из театра сразу после представления и не оставаться на приём!
Ведьма только посмеялась, что обещание своё она ещё не исполнила. Он всё ещё не самый желанный кавалер Дорма. Знал бы он!.. Знал бы, откуда нападут, щит бы выставил, как говорят у них, телохранителей… Увёл бы её. Даже насильно… Не было бы скандала. И нервы были бы целее у него и у других участников…
Первыми их заметил Лавиль. И сразу узнал, кого он притащил в "вертеп разврата". Сверлил его таким взглядом, что, если бы взгляды могли убивать, Виллис погиб бы быстро, мучительно и бесславно.
Он так пялился, что его теперешняя любовница тоже обратила на них своё внимание. Пристальное внимание… Напряжение нарастало. Это чувствовали, похоже, все, кроме, Нел. Она выглядела спокойной, уверенной в себе, таинственной. Отыгрывала роль "птички" более чем достоверно. Не было, наверное, мужчины в зале, который не пялился бы на неё явно или тайно. Может быть, поэтому спутница Лавиля и направилась к ним прямиком. На правах примадонны и хозяйки вечера. Лавиль вынужден был тащиться следом.
Она была знакома с Виллисом раньше, исключительно шапочно, вот так, на приёмах. Но почему-то приветствовала его гораздо теплее. Как старого друга. Или кого-то большего… Истор удивился. Потом растерялся. Понятно, что оперная дива провоцирует. И вовсе не его, а Нел. Зачем она ей? Чего хочет?
Люмин улыбалась ему, раздавала авансы: легко, изящно, но, вместе с тем, так понятно, что Истору стало, в какой-то момент, жаль Лавиля. А тому, похоже, было плевать на фокусы любовницы. Он сверлил глазами Нел, практически не отрываясь.
Дикая ситуация! Эдакий треугольник. И вовсе не любовный! Только дама в красном платье выпадала из общей нервозной канвы. Она вела себя безупречно. Так спокойно и утончённо, будто… Высокородная!..