И сейчас на него смотрели ярчайшие, ядовито-зелёные глаза, ядовитее, чем самая яркая весенняя зелень. Бесстыжие, которые видят и читают его до самого дна. Безумные глаза, для которых нет табу и преград. Как у тех, кто убивал их… Они смотрели так же отчаянно, весело даже, бросая вызов себе и им, дормерцам…
Они, воины короля, не тянули той свободы и смелости. Лёгкости. Доблести. И, наверное, правды, и уверенности в своей правоте… Потому они боялись их. Боялись до дрожи и ужаса. Он до сих пор боялся… Они снились ему, те молодые, прекрасные парни, со спокойными, отрешёнными лицами, которые бились, как танцевали, и убивали так, будто признавали твою доблесть и уважали тебя. Без ненависти…
Теперь он смотрел в чистейшие зелёные глаза Нел… Они и раньше были зелёными, яркими. Но "обыкновенными". Того оттенка, что можно встретить в природе. Теперь же что-то пробивалось из глубины этих глаз… Та самая чистота оттенка, что присуща только древней крови… Чистейшей крови фейри…
Они светились даже, эти шальные глаза! Как те самые магические кристаллы, наверное, светятся в их горах, освещая их нереальным, невозможным светом. Волшебная земля! И волшебные обитатели!.. Безумные! Страшные!..
Виллис не рассказывал никому и никогда. Один из них, "тех", убил ведь его. Практически, убил. Оставался последний удар. Он понимал уже, что вот оно, и приготовился к боли и смерти… А прекрасный фейри небрежно оттолкнул его, рассмеялся негромко и сказал своим музыкальным, как песня, голосом:
— Живи дормерец!
Виллис упал тогда, обессиленный, и прохрипел одно:
— Почему?
Сидхе склонился над ним. Посмотрел на него невероятно чистыми глазами и прошептал:
— Разве я могу убить того, кто восхищается нами? Живи! И, может быть, однажды ты увидишь Холмы…
Виллис тогда упал в обморок от слабости и прежних ранений. А теперь смотрел в ещё более яркие глаза, чем были у того парня. Они разгорались безумным, нереальным светом. И убивали его… Наконец-то убивали… Он не выдержал воспоминаний, страха и боли оттого, что "его" Нел оказалась "такой"… Закричал:
— Двадцать раз пройти полосу препятствий! За наглость!
Зачем?.. Откуда он знает?.. Студенты ахнули. Такая дикая нагрузка! Он же загонит её! Тот возмущённый вздох привёл Виллиса в чувство. Он очнулся. Заметался. Как отменить глупый приказ и не уронить авторитет окончательно?..
Дастон без всякого почтения хмыкнул:
— Ну, ты и мудак, декан!.. Ты окончательно оттолкнул её от себя!
Виллис повернулся к щенку и едва не бросился на него. Тот смотрел на него холодно, не дрогнул. И произнёс совсем негромко:
— Я слышал слухи о твоих травмах, связанных с сидхе… Так нахрена было лезть к их женщине? Чтобы срывать злость? Загонять? Я понимаю, что у тебя к эльфам такая себе любовь-ненависть. Но голову нужно лечить, прежде чем лезть к женщинам!
Виллис рыкнул:
— Сильно ты её вылечил перед тем, как полез к Вардис?!
Лицо парня дрогнуло. Но взгляд он не отвёл:
— Я тоже был больным, юным ублюдком, который сломал жизнь ей и Варнеру. Я даже не о том, что переспал с ней. Она сама явилась и лезла… Я сломал её. И репутацию… Теперь этому благородному идиоту, Варнеру, не позволят быть с ней. Никак.
Дастон сжал зубы. Но у него вырвалось с болью. И звучало, как обещание:
— Я буду искупать то, что сделал. Сделаю всё, чтобы они были вместе, эти влюблённые… И ты сделай всё, Виллис! Оставь Тал! Я знаю, что ты не можешь простить себя за то, что убивал их!.. Отпусти её во имя искупления своей вины!
— И отдать её тебе?
Молодой человек скованно улыбнулся:
— Я никогда не буду принуждать её. Если она придёт ко мне, то только сама. С эльфийками и ведающими иначе быть не может. Я буду ждать. Сколько нужно.
— Почему? — спросил странного мальчика Виллис, вглядываясь в его глаза, как в загадку.
Он усмехнулся:
— Потому, что любовь и верность бывают только добровольными.
Глава 13
— Ну, что за несчастье!.. И когда это закончится?
Это была первая мысль Нел, когда она пришла в себя. И в знакомой обстановке. До боли знакомой обстановке!.. Ночь за окном. За знакомым окном в знакомой спальне!..
И сам Лавиль на месте. Удобно устроился в кресле. Что-то читает и тут же делает пометки. Увлечённо, с полным вниманием к тому, что делает. Лента для волос лежит на столике рядом. А он периодически запускает руку в свою шевелюру. Нел давно уже заметила то, что кожа головы у него крайне чувствительная. И в волнении, он теребит, перебирает или дёргает волосы.