— Будоражаще?..
Закончил Лавиль вежливо. Декан факультета некромантии был таким древним, что иногда выпадал из реальности и зависал. Как сейчас. Или только делал вид?.. Кто его знает, этого хитреца!..
Вот и сейчас он внезапно ожил, разулыбался так, словно знает какую-то особо пикантную шутку и мотнул головой:
— Адептка Климт, не застаставляйте ждать самого желанного мужчину академии!
Айса заскрежетала зубами, но вышла вперёд с совершенно бесстрастным лицом. Чему она научилась тут, в академии, так это держать лицо. Магистр Килиан обожал проводить над пугливыми адептами самые будоражащие эксперименты. На выживание.
Лавиль, к счастью, не потащил её никуда. Отвёл немного в сторону. Бесцеремонно уставился в лицо. Даже не поздоровался:
— Как прошла ночь?
— А что, не заметно? — довольно грубо ответила Айса.
У неё был железный принцип: вести себя с окружающими ровно так, как ведут себя они. Вся эта доброта и сопли, не про неё. Была она добренькой… Так едва нищей не осталась, бесправной и замужем за первостатейный ублюдком. Ещё и дорогих своих стариков, остатки семьи, чуть не потеряла. Опекун выкинул их из дома. А кому нужны старые слуги?..
Лекарь окинул девушку профессиональным взглядом. Да, не красавица. Сегодня, особенно… Бледная настолько, что лицо сливается с бесцветными волосами. Такие же светлые брови и ресницы. И только чёрные, как уголья глаза горят, освещая всё это непотребство.
Лекарь вдруг мягко улыбнулся:
— Зря вы так. Вы ведь редкостно красивы, и знаете это. Эдакая снежная дева… Думаю, ценители прекрасного отыскивают вас сразу… Потому вы и ведёте себя так грубо. Отпугиваете?
Помимо воли, Айса фыркнула:
— Ублюдки прекрасного и извращенцы невинного, вы хотите сказать?
И подумала, что вот сейчас, оказавшись под прицельным огнём обаяния Доброго Эльфа, она понимает, почему к его ногам падают все женщины, без исключения. И как это Нел держится ещё?..
Прекрасный Эльф усмехнулся:
— Что же делать, дорогая, если искушённые люди они и есть, как правило, извращенцы? Почему?.. Да потому, что искушение приходит по мере познания… А познание ведёт к тому, что границы дозволенного раздвигаются… Иногда непозволительно широко для узких умов…
Тут Айса получила какое уже по счёту за это утро "откровение". Разврат, оказывается, может выглядеть и звучать крайне привлекательно… А следом пришла дикая мысль: он что, клеится к ней? Присмотрелась, и вздохнула с облегчением. Нет! Ни проблеска интереса! Скорее, забавляется. А ещё старается выбить её из колеи, чтобы была откровеннее.
Внутренняя стерва Айсы, которая помогла ей выжить и победить дядюшку, ещё сильнее наточила острые, как бритвы зубы, и ухмыльнулась ослепительной улыбкой. Это у неё есть то, что нужно красавчику, а значит, это он будет плясать так, как она скажет!
И она предельно грубо спросила:
— Чего нужно?
Он почему-то расцвёл:
— У вас просто впечатляющая устойчивость к внушению и манипуляциям, дорогая! Могу порекомендовать вас для работы в Тайную Канцелярию.
Фыркнула:
— Манипуляция, это когда? Когда вы редкостной красавицей меня назвали?
Он глянул на неё серьёзно:
— Нет! Тут я был совершенно искренним. И даже посочувствовал вам. С такой внешностью, вы лакомый кусочек для всех извращенцев в округе… В той же мере, как ваша подруга Ильга привлечёт всех романтично настроенных юношей той же округи. Она классическая "дева в беде": прекрасная, нежная, в высшей степени достойная любви. И всегда найдутся желающие "спасти" её. Что бы это ни значило. Смысл этого "спасти" будет варьироваться от степени благородства индивида. Точно так же, как, в вашем случае, дорогая, степень и вариант "любви" к вам будет диктовать степень извращённости.
Айса вздрогнула. Как он прав!.. Настолько, что брякнула:
— А Алика?
Он, с умным видом, поднял брови:
— Она и близко не раскрылась пока. Но, думаю, что ещё до того времени, как она повзрослеет, найдётся какой-нибудь высокородный ушлёпок, который приберёт её к рукам… С такой женой, можно будет не опасаться ни голода, ни войны. Она так умна, что вытянет из любой передряги. И так верна, что не предаст никогда. Даже если будет ненавидеть и презирать своего муженька… Берегите её от опрометчивости…
И тут прав! Ровно так и она думала об Алике. Теперь, последнее:
— А Нел?