Лика чуть слюной не захлебнулась. А магистр Кринт рассмеялась:
— Обедаем, моя девочка, и за работу! У меня есть дела. А ты займёшься этим рецептом. Сама!
Лика несколько огорошенно кивнула, а магистр Кринт туманно добавила:
— Вот и посмотрим…
Так у Лики появилась ещё одна странная старшая подруга. Невероятно интересная. И тоже очень несчастная. Та же сиротка… Лика, кажется, и над её судьбой всплакнула… Дура! Но магистр Кринт не обиделась. Рассмеялась и подлила ей ещё фрилла.
Лика запротестовала:
— Как же? Нельзя же!
— С чего ты взяла? — лениво поинтересовалась Амалия.
— Вы же сами говорили!
— Так то им, — снова туманно ответила магичка. — Им нельзя. Тебе нужно. Раскрепощает…
К концу обеда, когда Лика "раскрепостилась" достаточно, по мнению Кринт, она отправила её работать. А сама тут же, за соседним столом, взялась варить противозачаточное зелье, которое, судя по всему, продавала потом аптекарям Дорма. Первоклассное, если судить по запаху! Вот и весь секрет благосостояния Амалии. Не любовники, как шептались в академии!
Магистр Кринт не пряталась. Алика не осуждала. Что сказать? Молодец! И ей польза, и помощь женщинам столицы! Зелье, сваренное ведающими, было безупречным и не давало побочек, это Лика знала, как будущий лекарь.
Амалия Кринт тоже кое-что узнала…
Когда зелье Лики сварилось, она заставила её попробовать его. По принципу: у всякого учёного, он сам первый подопытный.
Лика послушно выпила чуточку. И осела на стул с остекленевшими глазами… Объяснять ей что-то дальше было бесполезно. Поэтому Амалия сама ловко перелила зелье в бутылочку. Написала на листке, как принимать, а скорее, подливать.
Дозу уменьшила в три раза. Ядрёное получилось. Прикрепила листок к пузырьку. Плотно закрыла его и положила в карман студентки.
Щёлкнула пальцами и фартук с Лики испарился, а портал в её комнату построился. Магистр проводила адептку через портал и уложила в постель. Разула, накрыла пледом. Ушла к себе тем же порталом. Улыбалась и хмурилась…
Пусть спит, умная дурочка. Как она её подловила!.. Хотя, с другой стороны, не могла глупышка знать. Нигде о подобном не писалось… Что они дуры, что-ли допускать, чтобы об их тайнах писали в дормерских книгах?
Никогда истинно ведьмовское зелье, в котором "нет магии" не получится, если в женщине, которая варит его, нет крови и силы ведающих.
Потому, что магия в тех зельях была. Только магия ведающих, природная. Которую не видят и не ощущают "нормальные" маги. А значит, что мы имеем с Аликой Фрет?…
То-то же! Чувствовала она! Не зря девчонка сдружилась с Нел Как-её-там! И чувствует раны и боль каждого… Видит суть вещей…
Так Алика стала подливать Нел успокоительное зелье. По крохотной капельке. И этим самым оказала подруге только услугу. Сама при этом терзалась невероятно. Как же! Пошла на "преступление"!.. Но, чего не сделаешь ради того, кого любишь?
И Ланелю собиралась писать. Понятно, что письмо будет сугубо официальным и формальным, но всё равно. Душа у неё замирала и пальцы холодели от одной мысли. Потому она, когда думала об этом, то просила, кого-то из богов, наверное:
— Хоть бы пронесло! Хоть бы пронесло!
Очень по-детски! Но, факт! Пока "проносило"…
Айсе, ради спасения подруги, пришлось пойти, как оказалось, на самые тяжёлые жертвы… А, может быть, просто пришло её время, снова учить уроки жизни? А то уж слишком категорична она была, и слишком вольно вмешивалась в чужой внутренний мир и судьбу. Пусть даже и с наилучшими намерениями!
Так вот… Перво-наперво Айсе тоже пришлось запихнуть свою гордость… В дальний ящик. И обратиться с просьбой к тому… Кто ей просто безумно, сшибающе с ног, нравился.
У неё всегда были нелёгкие отношения с противоположным полом. А скорее можно сказать, что этих отношений не было вообще. До того момента, как дядюшка пожелал выдать её замуж за своего сына, парни её просто не волновали. Она была тогда слишком юной и оторванной от жизни.
После той истории она знала жизнь уже слишком "хорошо". И каждого претендента рассматривала как желающего обогатиться за её счёт. Нет! Айса совсем не была корыстной и зацикленной на деньгах. Скорее, наоборот. Они пугали её, эти деньги. Она не видела их никогда. И привыкла довольствоваться малым.
Её очень испугала та история с дядюшкой. Слишком. И теперь сама мысль о том, что кто-то может подло "приручить" её, а потом использовать, была непереносимо настолько, что все парни, до одного, отшивались бестрепетной рукой.