Он снова толкнул Даста плечом, предлагая разделить отличную шутку. Астиг не смеялся. Мрачно ответил:
— Я тоже издевался над тобой…
— Брось! Как ты ещё мог относиться ко мне и любому другому, если тебя воспитывали так, как воспитывали? Ты нормальных людей, наверное, увидел только в академии! А прислугу тебя учили презирать. И сближаться не позволяли. Так?
— Так, — тихо ответил высокородный.
И дрогнувшим голосом продолжил:
— Не оправдывай меня. Всё можно понять… Но, то, как я сломал Ильгу Вардис… Я, наверняка, садист, как мой папаша…
Нис толкнул друга теперь локтём:
— Ну, нет! Был бы садистом, не терпел бы Нел с её фокусами! Или меня! Нормальный ты. Просто избалованный, одинокий, а потому озлобленный, сукин сын!
Сомнительный комплимент! Но Даст не обиделся. Вместо этого спросил:
— Ты ведь влюблён в неё?
Теперь Нис пожал плечами:
— И что? Влюблён… Потому и говорю тебе, чтобы ты не рассчитывал на что-то и отвлекался. Нам не светит ничего…
— Почему?
Ленис думал некоторое время, как сформулировать ловчее:
— Нел не стала бы играть в игры. Ей нравился Виллис, она не прятала это. Пока он не срезался… Ко мне она относится, как к брату, будто я бесполый. Даже обидно!.. А к тебе… Не знаю… Мне кажется, её ужаснула та история с Ильгой… Она ведь живёт с ней в комнате, близко дружит. Она знает, как никто, чего стоило ей всё это…
Задумался и грустно закончил:
— Женщинам вообще это тяжело даётся. Все эти игры. Мы, мужчины, не понимаем… Я посмотрел и теперь, поверь, тоже десять раз думаю, прежде чем к кому-то лезу. Может, и совсем не полез бы, только темперамент не даёт. Может тренироваться больше?..
Нис встрепенулся и попросил:
— Возьми меня на свою тренировку! Не только мечом махать, как сейчас, а вообще!.. Погоняй меня, как следует, чтобы на дурь меньше сил оставалось!
Ленис смотрел на Даста, как на доброго волшебника, который может подарить ему нечто чудесное. Наивно. Открыто. И Даст снова не стал издеваться. Молча кивнул. И спросил с подозрением:
— Это где ты насмотрелся на незавидную участь женщин?
Ленис извиняющимся тоном ответил:
— Прости. Не могу сказать.
Дастон только усмехнулся. Знал он, где бывал этот его приятель. И куда таскается некромантка с не в меру человеколюбивой ведьмой. Он умеет следить за своими игрушками. И оберегать их.
Как бы хорошо ни следил Дастон за своими любимыми игрушками, но об этой конкретной истории он не знал ничего. Во-первых, Нел не пошла бы звонить о том, что сделала направо и налево. Во-вторых, друзья её молчали, как один, и берегли подругу от любых опрометчивых действий.
И в-третьих, даже если соглядатаи Даста замечали что-то и докладывали, то объяснить странные поступки каждого из ребят можно было вещами гораздо более прозаическими. Что высокородный и делал. Ну, кому придёт в голову трактовать всё настолько дико и причину для этого выдвигать такую экзотическую?
Поэтому он не знал. Ни о проклятии. Ни о сегодняшнем "веселье". А Гейб, как бы его там ни звали на самом деле, был в курсе и в веселье участвовал лично.
Он явился под личиной типичного студента. Сразу просёк, насколько неравнодушен парень, уговоривший его притащиться сюда, к юной некромантке, и не смог отказать себе в удовольствии приударить за ней слегка.
Тут его ждало первое потрясение вечера. Парни, оба, вместо того, чтобы вспыхнуть ревностью, посмотрели на него…с сочувствием. Он понял почему. Ровно через минуту. Когда белокурая змея предельно откровенно высказала ему всё по поводу его внешних, личных и иных качеств, благодаря которым с ней ему никогда и ничего не засветит.
Не засветит, и ладно! Но, зачем же так грубо? Объяснение могло быть только одно: лекарёнок не рассказал подружке, кого привлёк к их забаве. Но, и тут, ладно! Всё равно нельзя быть такой наглой с незнакомцем непонятной природы!
Девица, между тем, с инстинктом самосохранения не просто не дружила, как её парень, она с ним была, судя по всему, в ссоре. И скоро он понял почему.
Они шли, казалось бы неспешно и беспечно по парку, постепенно уходя вглубь, туда где не было освещения и людей.
— Где мы будем забирать то, что нужно вносить в дом Ельмина? — осведомился Гейб.
Он жалел, что ввязался в мутное дело. Не из-за опасности или ещё чего-то. Ему просто было неприятно рядом с этими ребятами. Одного с ним возраста, а может быть и старше, а такие наивные. Смешные, глупые. С детскими представлениями о жизни, справедливости. Глупыши! Безобидные и беспомощные.
Они подошли уже довольно близко к "посёлку преподавателей", когда Гейб задал свой вопрос. И ему ответили из-за куста. Сварливо так ответили: