Бррр…
Я не сразу поняла, что все еще двигаюсь, причем направлено – вперед, потому что окружение так впечатлило, что могла забыть, как меня звали. Но когда впечаталась в мощную спину, послышался звон битого стекла, ругательства на незнакомом языке, который я неожиданно начала понимать слишком хорошо, стало ясно, что, наверное, следовало притормозить.
Однако оказалось уже поздно. На меня смотрели расширившимися глазами двое крупных крепких мужчин. Один застыл в центре комнаты возле стола, второй остекленел непосредственно рядом. Этот красивый зеленоглазый шатен с немного восточными чертами лица в черных брюках и рубашке уставился так, словно был уверен – он сейчас спалит меня взглядом.
Честно говоря, на его месте я бы тоже не особенно радовалась. Это раньше рубашка шатена была белой, теперь же она стала винтажной – покрылась брызгами крови. Красные лужицы разлились вокруг нас и сверху поблескивали битые стекла – все, что осталось от пробирок.
Мужчина возле стола тоже имел ярко-зеленые глаза, черные короткие волосы и был чуть крупнее того, что получил от меня незапланированный тюнинг.
Честно говоря, я не знала, что делать и вообще что вокруг происходит. Хотя после сегодняшнего рабочего дня мне уже не страшно ничего. Даже предложение полечить щупальца в банках.
– Вы кто? – спросила я испуганно.
– Похоже, ваш новый работодатель, – ответил брюнет возле стола – Добро пожаловать, в Ласторнский Институт Стихийной Магии.
Я растерялась, попыталась сделать пару шагов, поскользнулась на чем-то и рухнула прямо на шатена, причем, стетоскоп оказался у меня в руке и аккуратно пришелся на его лоб. После чего я услышала:
– Да что за…
Остальное вполне соответствовало ситуации – напоминало забористую тираду бездомного, который спал, укрывшись картонками возле бака для мусора, и вы случайно наступили ему на ногу.
Однако последняя фраза меня удивила: «А она ничего так, только какая-то ненормальная».
Я отдернула стетоскоп от лба шатена и… откровения резко прекратились.
Ммм? Я прочла мысли мужчины?
«А вот и наша новая преподавательница для факультета Походной медицины!»
Радостный женский голос в голове дополнил абсурд, творящийся вокруг. У меня подруга как раз работала в психиатрии, и, кажется, мне пора бы ей показаться.
– Э-э-э… Честер, судя по всему, это твоя новая преподавательница на кафедру, – немного растерянно представил брюнет.
– Вы шутите? Вот эта дама, которая всем в лоб бьет стетоскопом (откуда он узнал, как это называется?) и моет пол чужой кровью? А потом украшает ей одежду в святой уверенности, что она – модный дизайнер Замарани?
Я поняла, что речь про Армани… Но почему-то гневная реплика Честера вызвала у меня бурную агрессию. Я всплеснула руками и… губы шатена словно склеились намертво, пальцы на руках начали срастаться друг с другом. Вскоре он рухнул на пол, ибо ноги также превратились в подобие круга, прочно соединившись стопами. И все это, невзирая на то, что Честер был в армейских ботинках!
Я посмотрела на него, на совершенно ошарашенного брюнета, у которого, по-моему, вся жизнь пробежала перед глазами, и выдала единственное, что пришло на ум:
– Так вот где нейросеть черпала вдохновение, – и указала на Честера.
Удивительным было даже не то, что брюнет из неведомого мира одобрительно хмыкнул, вместо того чтобы сочувствовать пострадавшему товарищу. Самым поразительном оказалось то, что все поняли, что такое нейросеть и стетоскоп.
Я тоже невольно прыснула от смеха. Честер может и оценил бы шутку, проявил самоиронию и присоединился к нам с брюнетом, но его губы были склеены намертво.
Ректор Моррис
Наблюдая за тем, как Честер катается по полу и мычит, изображая тюленя, я пришел к выводу, что с Альмирой было безопаснее. У той хоть паяльник, мало чем отличающийся от наших приборов, да огонь, хлещущий во все стороны.
У этой же магия с подковыркой. Мне еще не доводилось видеть, чтобы так мастерски заращивали рты.
– Здорово, правда? – с умилением поинтересовалась ЛИСА, жутко довольная происходящим.
Я ее восторга не разделял. Мне еще предстояло этого бедолагу разлеплять, потому что, судя по квадратным глазам гостьи, она понятия не имела, как это сделала и, тем более, как это исправлять.