Глава 21
С рук меня Эмберскейл так и не спустил. Донес до самых саней, устроил в меховых одеялах, укутал не хуже заботливой нянечки и пристроился рядом.
Белоснежные гладкие поля и заснеженные деревья замелькали в обратную сторону. Лошади неспешно трусили, выдыхая облачка пара и похрустывая настом.
Я почти не смотрела по сторонам.
Мысли разбегались испуганными зайцами.
Я принцесса!
Точнее, учитывая отсутствие старшего поколения, потенциальная королева.
И что теперь?
Бороться за трон? Или сделать вид, что меня нет, и тихо уехать куда-нибудь в глушь, подальше? Все равно ведь рано или поздно, как сказал генерал, к власти придет кто-то из людей. Из уцелевших аристократов или дальних родичей Айрутов – не важно.
Стоит им узнать, что я существую…
С другой стороны, если не рассказывать направо-налево, что я принцесса, то как они узнают? Эмберскейл не из болтливых.
– Асмеральда, – неожиданно произнесла я вслух и сама вздрогнула от резкого звука.
Дракон повернулся ко мне и вопросительно выгнул бровь.
– Меня звали Асмеральда. Так что можешь продолжать звать меня Асей, – пояснила, чувствуя, как по спине пробегают запоздалые мурашки.
Имя так сильно перекликалось с моим прежним, что не могло не настораживать.
Какие высшие силы позаботились о том, чтобы наследница выжила? Пусть даже экзотическим способом, включающим в себя переселение душ.
Могу ли я подвести их?
Не обрушится ли на меня некая страшная кара, вздумай я уклониться от предначертанного?
Я не слишком верила в судьбу и некий божественный план, но, учитывая все происходящее, подобные вопросы возникали сами собой.
– Когда ты примешь корону, мне придется называть тебя «ваше величество», – хмыкнул Эмберскейл.
Я поморщилась.
Еще и это!
Терпеть не могу все эти титулы и пируэты, обязательные для придворных. Не так посмотришь, не так моргнешь, и все – осудят, не в глаза, но втихаря точно посмеются.
И надолго ли я удержу власть, даже если решусь взойти на престол? Не отравят ли меня по-тихому в первый же день?
Сказать по правде, о народе и государстве в тот момент я почти не думала. Мелькнула мысль о том, что уж я-то точно знаю, как не надо. Возможно, не слишком подготовлена и не разбираюсь в тонкостях налоговых и прочих систем, но отлично представляю себе быт обычного гражданина. Изнутри, так сказать. Его беды, горести и проблемы. А также – к чему может привести тот или иной новый закон.
Я точно не стану вводить дикие налоги или принимать, например, крепостное право.
А вот местным аристократам что в голову взбредет – не поручусь.
Отец принцессы, уж на что мудрый король был, сам Эмберскейл с уважением отзывался – и тому втемяшилась мысль превзойти мощью драконов.
Чего ожидать от прочих, и представить страшно.
В усадьбу мы вернулись к обеду, от которого я отказалась. Кусок не лез в горло.
Чувство было, что вместо головы переживания заняли все тело, в том числе желудок, и места под еду в нем не осталось. Дышала я и то с трудом.
Так ничего и не решив, переоделась в домашнее платье и повалилась на кровать с намерением немного отдохнуть.
После чего поняла, что меня знобит.
Сказался стресс, неожиданные открытия и не самые приятные новости.
В итоге я пролежала в постели, почти не вставая, трое суток.
Служанки носились туда-сюда, меняя белье, стирая мои промокшие от пота рубашки и наперебой предлагая мне отведать питательные и полезные блюда вроде куриного супа. Пришлось еще и хлебнуть собственного лекарства – горничные каждое утро приносили бодрящий отвар по моему же рецепту. На лицах их отчетливо читалось злорадство, но я не обращала внимания.
Пусть на вкус оно не сахар, зато на ноги поднимет и мертвого.
Чем занимался Эмберскейл все это время, не знаю. Он появлялся поздно ночью, прокрадывался к разложенному на полу матрасу, прислушивался пару минут к моему дыханию – я в этот момент старательно изображала, что сплю – и со вздохом устраивался на ночлег. Не пытался ни обсудить со мной возникшие сложности, ни подтолкнуть меня к какому-либо решению. Не давил, за что я ему была несказанно благодарна.
Зато остальные вовсю готовились к балу в честь возвращения наместника. Развлечения теперь были редкостью, так что о долгожданном торжестве говорили не иначе как с придыханием. Тот самый бал!
Почувствуй себя Золушкой, называется. Впрочем, мне не золу выгребать приходилось, а лежать в полубессознательном состоянии.
Однако переносить мероприятие из-за моей болезни никто не собирался. И в день икс мне пришлось таки встать с постели и пошатываясь примерить парадный наряд.