Эмберскейл вздрогнул и поднял на меня усталые глаза. Похоже, не спал всю ночь, бедолага.
– Где ему и положено быть. В подвале. Хоть это и усадьба, а строили ее под королевские нужды, так что и казематы есть, и пыточная с древних времен сохранилась.
– Пыточная? – заинтересовалась я.
Драконий взгляд приобрёл некую опасливость.
– Помещение пыточной, – поправился он. – Инструмент давно утилизировали за ненадобностью. Ну право, мы же не в дикой стране живем?
– Это как посмотреть, – задумчиво протянула я, теребя юбку.
Заново оценила нежно-голубой наряд с легкомысленными белыми цветочками по подолу и поджала губы. В таком на допросы не ходят. Преступник если и пострадает, то разве что от колик после неудержимого хохота.
Нет, нужно что-то более суровое. Я бы сказала, величественное.
Достойное будущей королевы.
От того как я сейчас разберусь с заговором, зависит не только мое возможное правление. Само мое существование! Не могу же я всю оставшуюся жизнь оглядываться и питаться одними яйцами? Если постараться, то и их отравить можно…
– Киара тоже до сих пор там, – зачем-то добавил генерал, хотя я не спрашивала. – У меня есть показания очевидцев о том, что мисс Найл недавно побывала в лавке с химикатами, где жаловалась на крыс в доме. Слуги ее никаких грызунов не замечали, но хозяйке виднее. Она велела разложить отравленную приманку по всему дому, так что свидетелей предостаточно. Передать яд Фергусу она могла в любой момент – город небольшой, за ними обоими никто не следил.
– Точно дура, – покачала я головой. – Решила, что если в открытую уничтожать крыс, то ее никто не заподозрит в отравлении меня тем же веществом?
– Если бы мы не поймали Фергуса, ее действительно никто бы не заподозрил, – вздохнул дракон. – По весне бывают целые нашествия, тем более рядом с массовыми захоронениями. А что ни говори, ближайшие леса в пригороде – одно сплошное кладбище… многие устраивают превентивную травлю, не дожидаясь реальных проблем. Так что на первый взгляд план был идеален.
– Очень удобно, – согласилась я, положив ногу на ногу и покачивая туфелькой. – Заказчик есть, исполнитель тоже, оба во всем признались. Надо закрывать дело, не так ли? Что им грозит?
– Зависит от того, обнародуем ли мы твою личность, – пожал плечами Эмберскейл. – За покушение на деревенскую травницу, тем более не увенчавшееся успехом, – максимум штраф. Убийство слуги – тут уже посерьезнее, возможно тюремное заключение. Но опять же – не аристократия, и действовал Фергус в интересах хозяйки, защищая ее доброе имя, так что как человеку подневольному ему могут сократить срок. Еще и похвалят за верность прежней семье!
– А Киаре? – мрачно уточнила я, чувствуя зарождающуюся здоровую злость.
За простую травницу – штраф, значит? А то и пальцем погрозят? Ох, ждет их законодательство радикальная реформа!
– О, тут еще проще. Денежная компенсация пострадавшей, возможно, общественно-полезные работы. В приюте или больнице, от месяца до двух лет, смотря как судья будет настроен.
– Потому она так легко призналась! – дошло до меня наконец. – Понимала, что максимум ей скажут а-та-та и отправят с ребятней возиться.
– Для нее это страшное наказание! Она детей терпеть не может, – фыркнул дракон и осекся, понимая что сморозил глупость.
За смерть невинного человека и покушение на мое убийство – общественные работы?
Серьезно?
– Но если официально объявить что ты принцесса, то все меняется, – поспешил добавить Эмберскейл. – Тут и казнью запахнет. Для Фергуса – точно.
– Как ты думаешь, он в курсе, кого пытался прикончить? – задумчиво протянула я.
– Вряд ли, – покачал головой генерал. – Он бы тогда сильнее нервничал и отпирался до последнего. Сама понимаешь – лишиться головы совсем не то, что расстаться с парой сотен монет.
– От этого и будем плясать! – решительно заявила я и поднялась. – Пойду, пожалуй, переоденусь.
– Зачем? Тебе и так хорошо! – ляпнул Эмберскейл не раздумывая и отчего-то покраснел.
Я тоже зарделась.
Неожиданно.
Хотя чего удивляться? Генерал – мужчина видный, тело мое девичье гормонально нестабильное, а тут самец, к размножению подходящий по всем статьям…
Кроме маленького нюанса, что с человеческими женщинами ничего не выйдет. Но организм о том не знает и требует.
Перебьется.
– Буду через полчаса! – по-военному отчиталась я, поднимаясь.
И двинулась к себе с твердым намерением в сроки уложиться.
Но в комнате ждала очередная засада.
– Черного нет, – растерянно прошептала горничная. В ее глазах застыли слезы отчаяния. – Швея не подумала, что вам понадобится траур. А что, кто-то умер?