Ага! Вещицу. Ха-Ха и ещё раз Ха. Так, я тебе и поверила. Ради вещицы не будешь рыскать по свету в поисках того самого помощника, который поможет тебе найти эту самую вещицу. Как бы не так. Важную вещь он ищет. А главное, зачем ему она?
Я постаралась сделать вид, что поверила Мелвасу.
— Как будем искать эту вещицу? — небрежно спрашиваю я.
Некромант задумался. Такой простой вопрос, а он думает. Неужели он не знает, где её искать?
Я замечаю, что Мелвас наблюдает за мной. Что он хочет увидеть? Достойна ли я доверия? Так, у него нет выбора. Даже я это понимаю.
— Если вы только сейчас задумались о том, достойна ли я участия в великой миссии по поиску незначительной вещицы, то вынуждена вас разочаровать. Поздно думать. Думать нужно было раньше.
К моему удивлению, некромант расхохотался. Я ожидала чего угодно. От простого пожелания держать рот на замке до зуботычины. А он хохочет.
Я не могу предугадать его реакцию и это меня злит.
— Не слишком ли образована для деревенской девушки? — сквозь смех спрашивает он, а сам цепко следит за выражением моего лица.
Исчадье Тьмы давит на мою больную точку. Но рассказать придётся, раз у нас пошла такая откровенность.
— У меня мама была целительницей, а папа дружинником князя, — рассказываю я ему полуправду. Папа у меня был лучшим другом князя. Воеводой его дружины.
Мелвас заинтересовался моей историей. Внимательно слушает.
— Мама жила в деревне на границе княжества. Отец рассказывал, что дружина возвращалась из похода. Остановились на ночлег в её деревне. Там-то он и заприметил красивую девушку.
Какая-то непонятная тень промелькнула возле некроманта, и я почувствовала лёгкие поглаживания лодыжек. И так мне тепло стало на душе. Отпустила щемящая тоска по родителям. Я до сих пор не могу простить, что они оставили меня одну.
— Отец хотел увезти маму в столицу, только она отказалась. Не любила она города. Жила в таком, когда училась в Академии магии. Рассказывала, что чуть с тоски не померла. Вот она и учила меня всему. Я тоже должна была поехать учиться, но не судьба. Родители ушли в мир иной, а я осталась с бабушкой.
Я погрузилась в воспоминания. Тяжёлые, ранящие душу. Мои раны только-только начали затягиваться. А Мелвас своими расспросами сорвал тонкую корочку на ране, и она опять стала кровоточить.
— А магии тебя учили? — словно не замечая моего состояния, спрашивает Мелвас.
— Мама немного учила, но больше теорию. В нашей Академии магии не любили, когда учёба начиналась с детства. Могли даже не принять на обучение.
У некроманта наконец-то проявились настоящие эмоции. Он в ужасе смотрит на меня.
— Почему? Какая дичь! — возмущается он. — Меня до Академии учили родители и прекрасно с этим справились.
— У нас считают, что родители могут неправильно пробудить магию, — говорю я, удивляясь, что у кого-то может быть по-другому.
— Так, вы же тёмный маг, — удивляюсь я. — У нас тёмная магия под запретом.
— Ошибаешься, — рассмеялся некромант. — У меня мощнейшая магия воздуха. Я её развивал четверть века. Родители у меня были светлые маги.
Мне казалось, что удивить ему меня уже невозможно. Однако! Я во все глаза смотрю на того, кто разговаривает со Смертью. И тут светлый маг.
— Целительству меня учила бабушка. Она тоже в своё время закончила Академию, — перевожу я разговор на другую тему.
Мне нужно осознать, что в некроманте есть и светлая магия.
— Чему ещё тебя учили? — нетерпеливо спрашивает Мелвас.
— Больше ничему не учили, — пожимаю я плечами. — У меня слабый магический дар.
На этой фразе некромант поперхнулся вином и закашлялся.
Глава 6. Спор
Я во все глаза смотрю, как жуткий некромант давится смехом. Я помню его мрачным и нелюдимым. Не понимаю, что такого я сказала, что ему так весело. Мне он всё ещё внушает страх. Этот страх не объясним и похож на боязнь темноты. Вроде и не должно быть страшно, а сердце всё равно замирает.
— Мой ответ насмешил вас, господин — уничижительно спрашиваю я.
В конце концов, я всего лишь рабыня и обращаться к своему хозяину стоит соответствующе. Склоняю голову. Не из почтения, а чтобы он не увидел бунта в моих глазах.
— Кто сказал, что у тебя слабый дар? — сквозь смех спрашивает Мелвас.
Он какой-то неправильный некромант. Постоянно улыбается. Ни разу не наказал меня за дерзость. Куда делся мрачный вид, с которым я видела его на невольничем рынке? Немногословность? Его словно подменили на этом привале. Это точно Мелвас Гилт могущественный некромант и рабовладелец?
— Прямо, конечно, никто не говорил, но подразумевалось, — отвечаю я.
Вспоминаю маму, которая сокрушалась, что если мне не удастся выучиться в академии, то загублю свой зачаточный дар.
— Подразумевалось, — на место смеху приходит раздражение. — Кем, скажи на милость, подразумевалось? Тобой?
Чего так нервничать? Не понимаю я своего хозяина. То смеётся, то раздражается. Причины перемены настроения от меня ускользают.
— Незачем так злиться. В конце концов, вам-то какое дело? — дерзко спрашиваю я.
— А такое, что ты необученный маг жизни, — говорит Мелвас с раздражением. — И что мне прикажешь с тобой делать?
Я пожимаю плечами. Вот уж в чём не хотела бы участвовать, так это в обсуждении моей судьбы. Умолять сжалиться надо мной, я не буду, но и знать, какая мне участь уготовлена не хочу. Во всяком случае оставшиеся дни можно дожить и без осознания близкой кончины. Магу жизни, уж точно не стоит ждать пощады от мага смерти.
— Не надо со мной ничего делать, — говорю я.
А у самой сердце заходится от воображаемых картин, что он может со мной сделать. Самое страшное – это забрать душу.
— У тебя есть фамильяр? — нагло спрашивает Мелвас.
Неужели непонятно, что о таких вещах не рассказывают. Чужого фамильяра даже увидеть нельзя. А уж говорить о том, если ли он или нет верх глупости.
— Это слишком личный вопрос, — отвечаю я.
— Ты забываешь, девочка, что сейчас у тебя нет ничего личного, — он грубо обрывает меня. Внезапно Мелвас становится похож на настоящего некроманта. — Даже ты сама себе не принадлежишь.
Я упрямо закусываю губу и дерзко вздёргиваю подбородок.
— Ты можешь купить моё тело, но душу тебе не подчинить, — ляпаю я с вызовом, прежде чем думаю, что сказала.
— Ты уверена, что мне не подчинить твою душу? — ласково спрашивает он, а у меня внутри всё дребезжит от страха. Слишком резкие перепады настроения некроманта пугают меня.
Вопрос провокационный.
Мелвас очерчивает большим пальцем мой вздёрнутый подбородок. Проводит пальцем по нижней губе и хрипло спрашивает:
— Так ты уверена? Можешь поспорить, что сможешь устоять, и сама не подаришь мне свою душу?
Я, как зачарованная смотрю в его глаза, полные неясного обещания. Не понимаю, что он от меня хочет.
Бабушка всегда говорила, что споры не угодны Светлым богам. Но тут, как устоять?
— Могу, — с вызовом отвечаю я. — На что спорим?
Вроде бы нет ничего плохого в помощи. Но помощь некроманту может обернуться для меня потерей магии. Мало ли что он понимает под словом «помощь»?
— Вы же понимаете, что я не смогу отдать вам душу? — мрачно спрашиваю я, когда накал страстей схлынул, и я осознала во что вляпалась. — Я же не некромант.
— Мне не нужна твоя душа для ритуалов, — у Мелваса настроение почему-то тоже испортилось. — Что за бредовые мысли у тебя в голове?
Что это с ним? Нормальные у меня мысли. А что я должна думать, если на кону стоит моя душа?